— Ничего сверхсекретного в этом нет, — ответил приятным мелодичным голосом психиатр и попросил у Евы позволения закурить. — Натали в последнее время сильно комплексовала по поводу своей внешности. Делать пластическую операцию не решалась — ее подруга сделала и умерла. Понимаете, у нее возникло желание доказать всем окружающим, что она когда-то была хороша собой, чтобы они, возможно, взглянули на нее другими глазами. Но повесить на стену свою фотографию ей казалось смешным и нелепым, и тогда я посоветовал ей заказать портрет. Но, как вы понимаете, обращаться к художникам с Монпарнаса ей не хотелось, к тому же это желание у нее то пропадало, то возникало вновь. А тут приезжает Бернар и взахлеб рассказывает о вас… Натали припомнила вашу работу, купленную у Драницына, и поняла, что это судьба. Я уж не знаю, как она вам это объяснила, но схема приблизительно такова.
— Вы знали о том, что она без моего разрешения взяла из мастерской портрет?
— Да, признаюсь, знал.
— Вы считаете, что она похожа на ту женщину, которая там изображена?
— Мне трудно судить: я знаком с Натали всего два года. Хотя она, как вы уже знаете, утверждает, что была именно такой.
— А она вам не успела сказать, что это мой автопортрет? Это я. Понимаете? Я писала его, когда мы плавали с Бернаром и Сарой на яхте.
— Вот как? — Доктор, казалось, был искренне удивлен. — Ну, тогда все становится намного проще. Очевидно, ей вполне подошел этот вариант. А свой портрет она, стало быть, не видела?
— Нет. Но боюсь, что он неудачный. Задача оказалась не из легких.
— В таком случае не стоит его и показывать. Примите все как есть. Главное, что Натали осталась довольна. Или вам так жалко свой портрет?
— Да нет, что вы!
— В таком случае я, с вашего разрешения, покину вас. Мы с Натали сейчас отправляемся за покупками. По-моему, она собирается в Москву.
— В Москву? Зачем?
— Ей вчера позвонил какой-то общий ваш знакомый и сказал нечто очень важное.
— Это, наверное, Драницын. Вы не знаете, кстати, почему со всеми своими поручениями она обращается именно к нему?
— Она помогла ему организовать выставку и теперь вправе рассчитывать на его помощь.
Ева, извинившись, что потревожила доктора, попрощалась с ним и сразу же позвонила Блюму.
Трубку взяли сразу, словно ждали звонка. Женский голос тотчас разразился истеричным монологом на французском, из чего Ева сумела понять, что попала на ревнивую женщину, в чем-то отчаянно ее упрекавшую. Ева повесила трубку.
Гриша приехал поздно и сообщил, что ателье «Флер Бурже» действительно существует, но той фотографии никто не помнит.
— Я сам ездил на Судейскую улицу, но, увы…
— Гриша, от меня ушел Бернар. Я показала ему пленку, он оскорбился, сказал, что я ничуть не лучше Натали, выписал мне чек на приличную сумму и ушел. Понимаешь, он совсем ушел.
— Вот и хорошо. Сейчас сядем с тобой в самолет, следующий до Ниццы, а дальше — морем, через Генуэзский залив, в Пизу. Затем я покажу тебе Корсику. А на Сардинии у меня один состоятельный клиент, поживем у него на вилле с недельку, позагораем, поплаваем, а потом, если ты, конечно, захочешь, поплывем по Тирренскому морю в Неаполь…
— Красиво, конечно, но никуда я не поеду. Хватит мне строить иллюзии и постоянно находиться в поисках опоры. Мне очень жаль, что я оторвала тебя от твоих дел и как самая последняя эгоистка вызвала тебя сюда. Поверь, я очень благодарна тебе. Сам знаешь, что, если бы не ты, до сих пор жила бы в Москве и не знала бы, что существует такой прекрасный город, как Париж, и что я пишу, наконец, не так уж и плохо. К тому же я разбогатела. В этом тоже надо разобраться. Почувствовать вкус к деньгам — это все равно, что почувствовать вкус к жизни. Я уже решила, в Москву не возвращусь, присмотрю здесь себе дом и начну обустраивать его. А отсюда перееду буквально на днях. Объясню все Натали, поблагодарю ее и съеду. Я не могу оставаться там, где все напоминает мне о Бернаре. Наверное, я не заслуживаю такого большого счастья. В конце концов, у меня есть вы с Левой. Будете навещать меня.
— Не надо взрослеть, птичка. Все, что ты сейчас сказала, так не похоже на тебя.
— Я хочу во всем разобраться сама. Я и картины свои разыщу. Рано или поздно, но я увижу их.
Гриша позвонил в аэропорт и заказал билет. Натали с Евой провожали его, Натали выглядела особенно возбужденной.
— Я бы сама с превеликим удовольствием поехала с тобой, Гришенька, — сказала она, — но не могу. Я жду гостей. Через пару дней или неделю в моей жизни должно произойти важное событие… В вашей стране слишком много сложностей, только с получением загранпаспорта для одного человека придется ждать долго, но я подожду…