— Горничная? — Анна сморщилась. — Почему ты раньше мне этого не говорила?
— Я же сказала — она новенькая, с третьего этажа, а я на пятнадцатом…
— По твоим словам, она шикарная, хорошо одевается… Откуда же у нее деньги?
— Аня, а на что, ты думаешь, ей нужен был Невский? Он же ей все и покупал… Кроме того, он мог и не знать о том, что она горничная… Но ведь я видела их именно в нашей гостинице, значит…
— Гостиница, горничные… Не ожидала от него такого… Какая грязь! Мне нужно ее увидеть, и ты мне в этом поможешь…
— Каким образом?
— Мы поедем с тобой вдвоем, и ты покажешь мне ее, что тут непонятного?
Лариса пристально посмотрела на нее, и Анна усмехнулась:
— Деньги? Увижу ее и отдам остальные пятьсот, ведь мы на такую сумму, кажется, договаривались?
Хоть и не договаривались (Лариса знала лишь сумму аванса), но цифра оказалась подходящей.
Она кивнула.
— А мы можем поехать туда прямо сейчас? — загорелась Анна. — Ты не узнала ее расписания? Или она работает каждый день?
— Нет, у них график, но сегодня она работает, это точно…
Ларисе стало жарко. Если обман раскроется, что можно ожидать от Анны? Да ничего особенного… Надо только сделать большие глаза и изобразить на лице удивление… В любом случае это недоказуемо. Чтобы проверить, Анне пришлось бы обращаться к Невскому, а она этого не сделает никогда. Злая гордячка. Такой была и такой же осталась.
— Тогда едем…
7
Валентина стояла перед зеркалом. Платье сидело на ней идеально. Сложная, затейливая прическа с локонами мешала жить. Она представила себе свадебную церемонию, толпу гостей, шум, ажиотаж, который наверняка вызовет это платье среди присутствующих на церемонии женщин, восхищенные взгляды мужчин, вспышки фотоаппаратов, звук работающей видеокамеры, шампанское, хлещущее из горлышек бутылок прямо на паркет или асфальт, множество иностранных машин, украшенных цветами и лентами, и ей показалось, что все это уже было. Она все это пережила только что, закрыв глаза и представив… Что же еще? Затем будет брачная ночь со свечами и снова шампанское, высокопарные слова ошалевшего от собственного поступка (брак все-таки) Кострова, его объятия и попытки разнообразить секс…
Все это было ей понятно. Умом Валентина принимала все, но душой и телом — ничего. Однако она надеялась с помощью этого брака заключить союз со своим разумом и начать новую жизнь. Костров, если он действительно ее любит, поможет наладить собственное дело… И тогда в ее жизни появится немного радости, она будет работать, творить, придумывать что-то новое и, может, станет счастлива?
В дверь постучали.
— Да, я готова… — Валентина повернулась, и ей привиделся Невский. Как в тумане. — Игорь… Ты сам виноват во всем…
Подойдя к нему, она поцеловала его в губы. Закрыв глаза, почувствовала, как по щекам стекают слезы.
Он обнял ее, прижал к себе.
Валентина открыла глаза. Никого. Никто и не входил. Хотя слезы настоящие. Она вздохнула и открыла дверь.
Широкая двадцатислойная юбка из белоснежного газа с верхним слоем из дорогих лионских кружев разделялась спереди надвое глубоким и высоким разрезом, открывающим от верха бедер длинные, стройные ноги Валентины, затянутые в белые шелковые чулки. Узкий лиф из плотного гипюра и большое декольте, отороченное страусовыми перьями молочного оттенка, открывал длинную шею и нежную полную грудь.
Несколько мужчин, друзей Кострова, вырядившихся в элегантные смокинги и темные костюмы с шикарными галстуками и даже бабочками («Пижоны!»), поджидавших выхода жениха, увидев ослепительную Валентину, издали дружный восхищенный возглас. Спустя мгновение показался Сергей. Он всегда знал о том, что его невеста необычайно красива, но в ту минуту, когда она стояла посреди комнаты во всем белом, длинном, оставаясь при этом полуголой и соблазнительной да к тому же в окружении этих черных больших птиц — мужчин, он почувствовал себя по-настоящему счастливым. Сергей был горд, что эта женщина, на которую пялились сейчас его друзья, такие же бабники, как и он сам, принадлежит только ему. И будет принадлежать только ему.
Он протянул ей букет бело-розовых роз, стянутых кружевной лентой, и, не выдержав, поцеловал в щечку. Валентина благоухала куда нежнее, чем все эти розы…
— Ну что, пойдемте? — он повернулся к своим друзьям. — Кажется, пора…
Все вместе вышли из квартиры, чтобы спуститься к поджидавшим внизу остальным гостям в машинах. Будто по заказу выглянуло солнце, и это после стольких пасмурных дней…