Валентина же, с трудом осознавая происходящее, смотрела на Эмму, закутанную в красную шаль, пытаясь представить ее молодой…
«А может, папа похож на ее первую любовь?» — подумала она, улыбнувшись этой мысли.
Когда все заснули, в дверь спальни Валентины постучали.
— Кто это? — спросила она сквозь сон.
— Валя, это я, твой папа…
Она поднялась и впустила Бориса. Он был в пижаме и войлочных туфлях: смешной и домашний.
— К тебе пришли…
— Ко мне? Кто?
— Один человек…
— Папа, по-моему, ты слишком много выпил: у меня нет в Париже знакомых…
— Есть… Это я сообщил ему адрес, и теперь он ждет тебя внизу… Пат открыла ему ворота…
— Скажи сначала, кто это?
— Не могу… Я дал слово. Ты должна его увидеть…
Валентина, накинув халат, выбежала из спальни: только одного человека она хотела видеть всегда.
— Игорь! — крикнула она уже на лестнице. — Это ты?
Подхватив Валю на руки, Невский прижал ее к себе.
— Валентина!
Он целовал ее щеки, глаза, крепко стиснув в своих объятиях.
Наконец она отстранилась от него, взяв за руку, привела в спальню, чтобы никто не помешал их разговору.
— Слушай, Игорь, почему ты не спустился тогда ко мне? Я прождала тебя целых три часа?! — Валентина казалась разъяренной.
— Потом все объясню…
— Ну уж нет, объясни сейчас…
— Анна заперла меня в квартире, она врезала новые замки… Я потом тебе расскажу все подробно, а сначала я хотел бы передать тебе кое-что… — Игорь достал из кармана плаща большой конверт и протянул его Валентине.
— Что это? От кого?
— Прочитай и узнаешь…
Из конверта выпало несколько снимков, при виде которых Валентина покраснела.
— Что это такое? Кто меня снимал?
— Успокойся, это Саша Родиков… А на словах он просил передать тебе, что у него таких фотографий целая коллекция и что он почти влюблен в тебя… Бывает же такое…
Она облегченно вздохнула, но, вспомнив про свою коллекцию, нахмурилась.
— А вся моя коллекция сгорела… Ее сожгла твоя жена… Она сама сказала мне об этом по телефону…
— Она и мне рассказала…
— Ты виделся с ней?
— Мой адвокат занимается разводом… Да, я виделся с ней, мне необходимо было все узнать… И она мне со злорадством рассказала обо всем, что предпринимала против нас… Ты представить себе не можешь, с каким наслаждением она показывала мне твои фотографии, над которыми потрудился ее знакомый гример из театра, создавая из Игудиной твою копию, чтобы сбить с толку Пасечника и Фабиана… Как они с ней перехватывали письма — твои и твоего отца, — как отмечали свой триумф, как веселились… Больше того, в твоем костюме расхаживала по Москве еще одна девица, какая-то Маша, подруга Игудиной, которую Лариса в начале этой авантюры выдавала за тебя, а потом, когда Анна каким-то образом узнала правду (скорее всего ей удалось вывести на чистую воду Ларису), эта же Маша приходила к тебе под видом самой Анны, якобы моей жены, ожидающей ребенка… Короче, Анна, Лариса и ее подруга Маша — все трое чуть было не погубили тебя… И все это из-за меня…
— Как же мог Пасечник не понять, что ему подсунули другую девушку? Он что же, был настолько пьян? Но ведь когда-то он бывал и трезв…
— Говорю же, Анна наняла хорошего гримера, который с твоих фотографий буквально вылепил твое лицо…
— Эта Игудина, что я ей сделала, что она так поступила со мной и папой?
— Абсолютно ничего. Она работала за деньги. Так же, как и Маша, она, кстати, тоже работает горничной в той самой гостинице, где мы с тобой останавливались… А первой меня там с тобой увидела Лариса и воспользовалась случаем, чтобы насолить моей бывшей жене… У них старые счеты… Мать Ларисы работала в семье Вельде домработницей… Они, Аня и Лариса, росли вместе, но, конечно, в неравных условиях…
— Значит, назвавшись Ирмой, твоя жена использовала меня, заказывая это немыслимое количество платьев, чтобы потом, выкрав у меня еще и мои модели, выдать их за Ларисины?..
— Дело не в том, чтобы выдать их за чьи-нибудь… Как видишь, она не пошла дальше… Анна могла бы сделать на этой коллекции деньги, но для удовлетворения мести ей хватило и спектакля в «Савойе»…
— Ладно, Бог с ней, с этой Анной, но ты-то почему меня не искал? Анна захотела и нашла, а ты?
И он рассказал ей о том, как увидел ее в сквере на Пушкинской площади.
— Я действительно там была, а потом пошла искать квартиру…
— Это я уже потом понял, после того как поговорил с Родиковым. В это самое время на этом же пятачке появилась Маша, одетая в твой костюм и желтые перчатки, которые Лариса украла из нашего номера в гостинице… Понимаешь, ты ушла, а в это время набежали туристы, я потерял тебя из виду, а потом, увидев девушку в черном костюме и желтых перчатках, подумал, что это ты…