Уверенной рукой Ева нанесла несколько штрихов и, сделав набросок лица крупным планом, принялась за глаза. Карандаш словно только и ждал, чтобы его взяли в руки. Он, приятно шурша по твердой бумаге, в точности повторял выражение глаз Натали.
И, когда с портрета на Еву взглянула, укоряя неизвестно в чем, пятидесятилетняя женщина с молодыми глазами, она поняла, что проработала больше трех часов впустую. Она лишь отразила действительность, вместо того чтобы вскрыть тайну времени. А что, если, увлекшись работой, она повторит свою ошибку и на холсте? С другой стороны, она не обязана показывать свои эскизы. Главное для заказчицы — конечный результат. А он удовлетворит ее, в этом Ева не сомневалась.
Натали, закутавшись в пушистый желтый халат, закурила. Она держала сигарету длинными тонкими пальцами, глаза ее были прикрыты. Она полулежала в кресле и, наверное, была далеко отсюда. О чем она думала? О ком?
— Мне казалось, ты царапаешь мне кожу, — усмехнулась она, — так громко шуршал твой карандаш. Я просто чувствовала, как ты прорисовываешь каждую морщинку.
Ева молча спрятала листок в альбом и пожала плечами. Она не собиралась вступать в пререкания, тем более что говорить еще было, собственно, не о чем.
— Я пойду, — тихо произнесла она и направилась к двери.
— Ева, — нараспев, словно опьянев от бокала крепленого вина, произнесла сидящая перед ней женщина в желтом. — Ты любишь Бернара?
Ева почувствовала, что краснеет. Нет, она не позволит Натали вести себя подобным образом.
— Я вас не понимаю, — жестко произнесла она.
— Мне бы не хотелось, чтобы твое состояние отразилось как-то на твоей работе.
— Так это вы бросили ко мне в комнату мертвую голубку?
Натали открыла глаза, выпрямилась, отчего полы халата разошлись и обнажили тонкие смуглые бедра и черный треугольник.
— О чем ты? Какая еще мертвая голубка? Что за дикие фантазии?
— Но если не вы, то кто? Кто бросил вчера поздно вечером ко мне в комнату голубя с перерезанным горлом? Там весь ковер в крови.
— Но это не я, клянусь тебе! Увидишь Сару, скажи, чтобы замыла ковер… Кому это вздумалось так шутить? Странно…
И она снова погрузилась в раздумья. Ева тихонько покинула комнату, вздохнула полной грудью и через сад направилась в мастерскую.
Плотник уже ушел. Три готовые рамки с натянутым на них холстом стояли возле стены. Остальные планки и инструменты были аккуратно сложены в углу и прикрыты свертком с бумагой. Ева посмотрела на часы: конечно, ему пора домой. В маленькой комнатке, примыкавшей к мастерской, она увидела небольшой верстак и висевшую над ним трехэтажную полку, на которой были разложены сегодняшние покупки. Казалось, пиши, чего еще нужно? Однако разговор с Натали и трехчасовая работа над ее портретом вымотали Еву. Ей было необходимо настроиться, но долгое отсутствие Бернара мешало сосредоточиться. Хоть бы он уехал насовсем! Иначе она ничего не сможет написать, он все время будет необходим ей как воздух, ей нужно будет его видеть, но ведь не может же она заставить его вечно быть при ней! Это нереально.
Почему он ей ничего не сказал? Куда исчез? Может, Натали приревновала его и отправила куда подальше?
Сквозь прозрачные, вставленные в тонкую белую решетку стекла веранды она увидела приближающуюся к мастерской Сару. Та несла в руках телефонный аппарат. Ева поспешила ей открыть. Сара молча поставила аппарат на верстак и подключила его к розетке.
— Сейчас вам позвонит мсье Бернар, — сказала она загробным голосом и хотела было уйти, но Ева остановила ее:
— Сара, ты не знаешь, кто вчера подбросил мне в комнату голубя?
Девушка широко распахнула глаза и яростно замотала головой. Ей было лет двадцать, не больше. Пухленькая брюнетка с едва заметными усиками над верхней губой и крупным вишневым ртом. Сара носила облегающую трикотажную одежду, которая выгодно подчеркивала ее непомерно большую грудь, тонкую талию и пышные бедра.
— Я так и думала. Спасибо за телефон. Тебе надо замыть ковер в моей комнате. Кстати, ты неплохо говоришь по-русски.
— У меня отец русский, вернее, армянин. А мама — итальянка. Мне можно идти?
Едва она ушла, как зазвонил телефон. Ева радостно схватила трубку.
— Ева, ты почему мне не позвонила? Я уже целый час жду твоего звонка у Пейрара.
— А почему я должна звонить ему? Я даже не знаю номера его телефона.
— Разве ты не прочитала мою записку?
— Какую?
— Я перед уходом оставил ее на твоей подушке.
— Извини, но я ничего не видела. — Она хотела спросить его, почему он не разбудил ее перед уходом, но не сделала этого. — Бернар, ты хочешь мне что-то сказать?