Я же чувствовала очередной приступ чувства вины и жуткого стыда. И как Матвей меня после всех этих обвинений за дверь не выставил? Никогда не думала, что смогу настолько разочароваться в людях, что буду в каждом их шаге искать подвох. Я тяжело дышала, все еще сжимая в руке нож, который почему-то не могла отпустить, и, казалось, выпала из этого мира. Сознание унеслось куда-то далеко, и я ничего не видела и не слышала вокруг.
Когда я почувствовала мягкий захват на своей руке, то дернулась от неожиданности и уставилась на Матвея затравленным взглядом. Всего лишь одно прикосновение, а у меня перед глазами вновь пронеслись жуткие воспоминания о Владе. Меня затрясло, а на глазах проступили слезы. Я пыталась сдержать крик, рвущийся из глубин моей души. Матвей, наверное, и так думает, что я какая-то сумасшедшая, не стоит его в этом убеждать, но как же сложно не выпускать свои эмоции.
- Тихо, ты можешь его отпустить, я не сделаю тебе ничего плохого, - аккуратно забирая у меня нож, шептал мужчина. Он задумчиво смотрел на меня с явным недовольством в глазах, словно о чем-то догадываясь, но не произнося этого вслух.
- Прости меня, пожалуйста, просто… - просипела, когда холодное оружие покинуло мою руку. А дальше до боли закусила губу, чтобы снова не разреветься, но от взгляда Матвея этого скрыть не удалось. Он осторожно положил руку мне на плечо, а я инстинктивно отскочила в сторону, дрожа, как осиновый лист.
- Ничего страшного. Я не умею обижаться, - тут же изменил он свое суровое выражение лица на озорную, даже какую-то мальчишескую улыбку. – Присядь, есть разговор, - указал он жестом на стул, и я покорно подчинилась. Его резкая смена настроения меня озадачила. Складывалось такое ощущение, что он обо всем догадался.
- Что… Что у тебя за предложение? – неуверенно спросила, нервно шурша пакетом.
- Ты знаешь, я почти всю ночь не спал и думал, как тебе помочь, но… Когда узнал, кто ты, все решилось само собой. Дочь Самарина Александра, кто бы мог подумать? Алис, твой отец легенда, но и ты тоже в наших кругах достаточно известна, - начал Матвей, а меня словно ушатом ледяной воды облили.
- Что значит, в ваших кругах? – нервно сглотнула я, прорвав пальцем пакет.
- Наверное, это судьба, по стечению обстоятельств я являюсь владельцем ресторана и…
- Стой! – остановила его, вскочив со стула. Я нервно ходила по комнате, зарываясь руками в волосы. Он хочет предложить мне работу в ресторане, это ясно как день, но я ничего не готовила уже больше года и не знаю, смогу ли преодолеть саму себя.
- Что такое, Алис? Поговори со мной. Что у тебя произошло? – подошел он ко мне и дернулся, чтобы обнять, но тут же подавил свой порыв, внимательно вглядываясь в мое лицо.
- Я же сказала, Матвей, ты не хочешь об этом знать, - практически прошипела, из последних сил сдерживая свои эмоции.
- Хорошо, я не буду давить, но… Почему ты сказала вчера, что у тебя нет родных, ведь твоя мать…
- Она умерла! Ясно! Вчера моя мать для меня умерла! Этого достаточно?! – прокричала я, заново вспоминая предательство единственного родного человека и сотрясаясь от рыданий.
- Прости, я не хотел тебя расстраивать, просто… Твой отчим…
- Не говори мне о нем! Никогда, слышишь, никогда не говори о нем и не произноси его имя, - перебила Матвея дрожащим голосом. Этот разговор давался мне слишком тяжело. Такое ощущение, будто на меня вновь навалилось все и сразу. В один момент шквал воспоминаний обрушился на меня огромной лавиной, которая выталкивала наружу всю боль, что я испытала. Я чувствовала, как схожу с ума. Это было невыносимо. Хотелось убежать, спрятаться где-нибудь и затеряться среди безликой толпы.
- Значит, я правильно сделал, что решил сначала поговорить с тобой, а потом уже звонить твоим…
- Что? Нет! Не звони ему, умоляю. Матвей, прошу тебя, не надо, - сама схватилась за его руку, как за спасительную соломинку и с мольбой заглянула в его глаза, полные сострадания и жалости.
- Он что-то сделал тебе. Что? – потребовал он ответа, сжав мою руку.
- Я же тебе сказала…
- Ладно, твоя взяла. Я больше ни о чем не буду спрашивать. Но ты должна знать, что я всегда тебя выслушаю, - сжал он мои ладони в своих руках, а я вырвала их, словно ошпарившись. – Прости, - убрал он руки за спину и отошел на шаг назад.
- Спасибо, - тяжело выдохнула, прислонившись к стене и закрыв глаза. Неужели я на всю жизнь останусь такой истеричкой? Самой от себя противно.
- Мы можем поговорить позже. Будешь завтракать? – осторожно спросил Матвей, поставив чайник.