Первым делом она исподтишка огляделась, пытаясь определить от кого прозвучала хамская реплика, но это было и не сложно; помимо кондукторши внутри было еще лишь два человека, два малоприятных, урловатых типа, похожих друг на друга как близнецы-братья: короткие стрижки, торчащие уши на вытянутых головах и недружелюбные, выжидающие взгляды. Как два истукана, они сидели рядом на двойном сидении с левой стороны, и пока вроде бы молчали. Да, так все устроено в ее, Таниной жизни, как только случается что-то положительное, значит сразу же произойдет какая-нибудь неприятность, видимо, чтобы жизнь медом не казалось. Вот, например, сейчас - ехать целую остановку с этими субъектами, Таня не сомневалась, что уже на следующей, кто-нибудь да залезет, еще бы, пустой транспорт! А автобус, едва только она успела сесть на одиночное сиденье обтянутое бордовым дерматином , на удивление плавно тронулся с места, и не подумаешь что сидишь в чреве такой развалюхи. Это Танечка позволила себе немного поёрничать, ибо выглядел автобус хоть и старым, но более-менее ухоженным, чистым, не иначе как только что из ПАТП выехал. Однако и тут она поторопилась; несмотря на такой гладкий старт, стоило им лишь немного отъехать и понеслось - внутри все застучало, задребезжало, четырех колесный старикан явно плохо переносил все ухабы и дорожные ямы, которых по пути следования было немало. Вдобавок, двое субъектов, теперь сидящих за ее спиной, хорошо хоть не сразу на соседнем сидении, словно очнувшись, вернулись к обсуждению какой-то темы, вникнуть в которую Таня просто не могла, даже если бы очень этого захотела, потому как концентрация матерных слов, так сказать, превышала в их диалоге все пределы. Но тут Таня опять покривила душой, так как не существовало такого предела, она это точно знала, снова сказывался опыт детства в суровых местных условиях. Зато кондукторшу это несколько не раздражало, мало того, это тетка даже и не думала подойти к Тане чтобы взять плату за проезд; а вместо этого уселась на свое место обозначенное табличкой, достала пилочку для ногтей от куда то из своего шмотья и с самым непринужденным видом пустила ее в дело, на Таню даже и не глядя: та так и замерла в нерешительности, прижав к груди кулачок с мелочью. Так проехали остановку, Автобус снова остановился, что характерно сквернословившая за спиной пара опять ненадолго заткнулась, возможно приготовившись разглядеть того, кто сейчас поднимется в салон, но никто не вошел, опять чудеса; Тане не очень хорошо было видно - но кажется остановка была пустой, ушедший вперед автобус всех подобрал и никто до сих пор не пришел. Позади это видимо тоже поняли, поэтому ругань возобновилась с новой силой, а Таня теперь почти требовательно протянула руку с оплатой в сторону кондукторши. Мало ли, она всегда боялась контролеров. Получив свой билет, по привычке начала складывать цифры, и надо же - билетик оказался счастливым, в первый раз за очень долгое время. Нет, определенно день начинается хорошо. Таня даже заулыбалась. Мама, если бы у нее было хорошее настроение, в таком случае сказала бы что нужно срочно бежать, покупать лотерейный билет. А тут еще и правда; легкие странности стали подходить к концу, автобус снова открыл двери на остановке - и внутри появился новый пассажир, да еще какой. Молодой мужчина, не то что там позади сидит, харкающее и ругающееся, а настоящий красавец, хотя бог его знает, красивый - не красивый, Тане много было и не нужно. Ей вообще иногда приходили такие мысли, что глупо на себе ставить жирный крест в столь юном возрасте, а надо просто начинать смотреть на вещи просто. Ну и что, если одногруппники ей не нравятся, на свете ведь все относительно; она догадывалась, что кажется и сама им в свою очередь не шибко по нраву. Полноватая, порхающая белая ворона, с постоянно испуганными глазами, каждый раз шарахающаяся в сторону проходя через тамбур у выхода, упорно именуемый всеми предбанником, где курят однокашники со злобными лицами; и страшно ругаясь последними словами, обсуждают насущные проблемы. И курить там уже давно запретили, да только лишь на словах. И вот по ночам Таня лежит на своем железном ложе, немного боится темноты и так хочется ощутить какое-то тепло рядом... Да уж, все это конечно хорошо, в перспективе, как любит часто повторять один из преподавателей, но если и ощущать это тепло, так где-нибудь в другом месте, а не там, где через стену спит суровая мама с не менее суровым жизненным опытом, брошенная сожителем, с которым она даже в брак вступить не успела, и с двухлетней дочерью на руках. В прочем, это также теперь не имело значения; потому, что Танин отец, которого она не помнила, все равно умер, когда ей еще не исполнилось и десяти. Суровый круговорот действительности.
И вот входит в автобус мужчина, трудно сказать, совсем ли еще молодой - лицо юношеское, чистое, но если приглядеться, то, судя по всему, постарше; уже, наверное лет тридцати минимум, просто выглядит - ну очень хорошо. В коротком иссиня-черном пальто и темно синих джинсах, Тане показалось, что она на какую-то иллюстрацию смотрит, настолько непривычный был ей типаж. А он, тут же попал в не очень ловкую для себя ситуацию, потому, что водила, кретин недоразвитый, вдруг так резко тронулся с места, что вошедший потерял равновесие и упал на одно колено и еще и ладонью приложился - и прямо об грязный пол. Наверное из-за такой неожиданной неприятности, новый пассажир и не сориентировался в пространстве и тоже уселся на одиночное сиденье - прямо перед Таней. Да еще и примостился боком, так, что она могла видеть его профиль - только руку протяни. Таня вдруг почувствовала, что краснеет.
А молодой человек с легкой, озабоченной улыбкой, начал тереть ладонь о ладонь, пытаясь оттереть грязь с кожи, попутно разглядывая свое джинсовое колено. Уже через секунду, Таня стала совсем плохо соображать, потому, что раздался чудовищный гром, правда только в ее голове:
- Правда неприятно, да? - Обратился к Тане, с самым непринужденным видом, сидящий напротив.
Отреагировать на такое можно было по разному, на то нам и дан широкий спектр эмоций. Но Таня не была бы собой, если бы против своей воли, рефлекторно не попыталась все испортить.
- А? - Вот это идиотское "А", это все, что она смогла произнести. Тут она уже почувствовала не то что краснеет, а с ее лицом вовсе, происходит не пойми что, из-за стыда за собственную неуклюжесть, теперь словесную. Однако, как показалось, сидящий рядом особо никак и не отреагировал на то, что выпалила из себя растерявшаяся Таня, вместо этого сосредоточено продолжая тереть ладонями.
- Хорошо еще перчатки не одел, - снова обратился он к вконец одуревшей Тане, - согласитесь, это странно конечно, жалеть вещи которые мы носим больше, чем самого себя. Но таковы уж люди.
Сбоку раздался смешок, и все еще сильно удивленная Таня перевела взгляд на кондукторшу, которая продолжала пилить свои ногти, при этом заметно улыбаясь, явно прислушиваясь к тому, что говорит новый пассажир. Что еще было удивительно, поток матершины со спины таки не возобновился, после того, как автобус тронулся с места.
- Данила, - видно решив добить бедную девочку, представился молодой человек и протянул руку с самым непринужденным видом. Та пожала его ладонь своей маленькой ладошкой, с короткими пальчиками; святые угодники, какое у него рукопожатие, и крепкое и деликатное одновременно; по Тане как будто электрический заряд прошел, только совершенно безболезненный. Видимо на ее физиономии продолжала бушевать целая гамма эмоций; по крайней мере, щеки пылали так, как будто она прислонилась лицом к нагретому солнцем стеклу: глядя на все это Данила засмеялся - но совершенно не обидно, зато Танечка в довершении чуть еще и не расплакалась от благодарности. Да что же это, в самом деле?
- Далеко едете?
- До конечной, - тихо ответила Таня, - до вокзала то есть.
Сидящая неподалеку кондукторша опять расфыркалась, не пойми по какому поводу; что ее там так веселит? Данила тоже бросил на нее слегка недовольный взгляд, впрочем, почти сразу вернул его на место: Таня вновь очутилась под гипнозом пронзительных синих глаз, настолько чистых, что отвести свои, было просто невозможно.
- До вокзала значит... - протянул он, - ага. А вас-то, как зовут?
- Таня, - она хотела потупить взгляд, да не смогла, по уже изложенным выше причинам.
- Ясно. А можно на ты?
- Можно, - снова едва слышно произнесла Таня.
- Вы... то есть ты, не обращай внимания на всю эту фамильярность. Все дело в том, что большинство людей, как только в их жизни случается хоть что-то важное, как правило к этому не готовы и нередко оказываются перед... ну, даже не знаю, право... Необходимостью выбора, что ли. Иначе говоря, перед необходимостью принять какое-то решение, а времени для такого принятия всегда будет обязательно мало. Понимаете... тьфу, понимаешь? Мне тоже не очень легко так быстро переходить на ты. - Данила улыбнулся, - ну, так ты понимаешь меня?