- Много вас таких. - Но видя что Танечка сейчас еще чего доброго зарыдает навзрыд, нахмурилась и недовольно подытожила;
- Как знаешь.
Это тоже прозвучало довольно странно, но Тане было сейчас не до этого. Первая волна навалившегося несчастья кажется отхлынула, заставив ее выдохнуть с некоторым облегчением.
- Честное слово, - произнесла она, - если зайдет контролер, я ничего не скажу.
- Чего не скажешь? - Вновь подняла голову кондукторша, и не успела Таня ответить, как немолодая тетка , теперь это вдруг стало хорошо заметно, заулыбалась обнажив блестящие желтые зубы; - в следующий раз соображать надо, куда садишься. А контролера можешь не боятся, далась ты ему.
Тут автобус довольно резко затормозил и встал на месте. "Приехали" - почти с мальчишеской радостью объявил Данила от которого переволновавшаяся Таня отвлеклась и ей даже стало сильно неловко, стоило только представить как он, сейчас, наблюдал всю эту сцену, где она дурнушка умоляла отвезти ее обратно. И точно, он уже не сидел а стоял рядом; так, что Тане пришлось поднять голову и уставится в красивое лицо своими наивными карими глазками.
- Что ж, - бодро сказал он, - вынужден отклонятся. Спасибо за беседу и прошу прошения, если стал невольным источником неприятностей.
И улыбнувшись на прощание, развернулся к еще закрытым дверям, которые тотчас, как по команде, распахнулись. Эх, Таня горестно вздохнула, разумеется тихо, про себя, да и вообще, скорее по инерции. И куда он здесь пойдет; она завращала головой, к легкому удовольствию заметив, что пространство неподалеку за спиной тоже освободилось, а хамье это уже спускается по ступенькам через заднюю дверь. Пейзаж вокруг несколько не изменился, только теперь автобус кажется стоял где-то на развилке, на широкой, плохо заасфальтированной площадке, которая, видимо, служила отстойником для транспорта. На противоположной стороне стояла неприятная бетонная остановка, разумеется теперь это казалось совершенно в порядке вещей - совершенно пустая и продуваемая ветрами. Таня хоть и не ощущала на себе этих ветров, но совершенно явственно представляла как на такой неживой, весенней равнине холодно. Честное слово, ну ни одной живой души вокруг; только что эта кондукторша, которая скосила на Таню глаза, но ничего не сказав отправилась к выходу. Да еще невидимый водила хлопнул своей дверью на противоположной стороне борта. И вроде бы ее больше никто не видел, но все равно Танечка напустила на себя вид невинный и несчастный одновременно, чтобы сразу стало ясно в какую неприятную историю она попала, бедолажка. И чтобы успокоится и не думать, во-первых, о странной метаморфозе с ней приключившейся, а во вторых, абстрагироваться от чудовищного уныния за окном; Таня решила выбить клин клином и начала соображать, что теперь делать, как только она вернется на нормальную городскую улицу; вот мама-то ей задаст. Ох, а сколько времени-то? Она вытащила свою дешевую мобилку и тотчас ее осенила мысль - надо позвонить матери и во всем сознаться, что время-то тянуть. В любой другой ситуации, и наверное в любом другом месте, подобная мысль показалась бы хоть и правильной, но неприятной; и уж тем более неуместно смотрелась бы радость, когда Танечка лихорадочно нашла нужный номер и судорожно поднесла телефон к уху. Перспектива услышать голос родительницы сейчас, где-то там в их квартире, в эту минуту вдруг показалась такой родной и даже милой сердцу; Таня даже не сразу сообразила кто - квартира или мама: ой, как Танечке сейчас этого хотелось! Поэтому, она даже не сразу и сообразила, что связи нет. Не-ту. Бедная девушка ошалело уставилась в дешевый экранчик своего мобильного телефона, и, при этом, каким-то высшим силам показалось мало подобных фокусов над смертным, и они явили еще один. Приподнявшись по ступенькам, не заходя в салон до конца, во внутрь сунулась кондукторша, которая принесла новую весть;
- Эй, слышь?
- А? - точь-в-точь как совсем недавно, разинула Таня рот глядя на кондукторшу диковатым взглядом.
- Ты это... выходи. Гриша обратно не поедет.
- Кто? - Прошептала Таня, еще, судя по всему, не совсем осознав всю бездну случившегося.
- Водитель. Выходи.
Ну что ж, как минимум сидеть и смотреть в одну точку было совершенно неконструктивно и глупо. Да и вообще, натасканная Танечка привыкла быстро исполнять все обращенные к ней команды. Издержки воспитания. Про такие случаи говорят - на ватных ногах. Вот-вот, нечто подобное она и ощущала когда шла к входу. А там все оказалось почти как она и ожидала, разве что гуляющий вокруг ветер был холодным но не пронзительным. Попахивало табаком - это кондукторша курила, прислонившись спиной к автобусу. На Таню она посмотрела совершенно равнодушно.
С той же в свою очередь все было совсем нехорошо; судя по тому как у девушки заметно задрожали губы, которые к тому же растянулись в чудовищное подобие кривой улыбки, надвигалось на Таню что-то недоброе.
- А что делать? - Чуть слышно произнесла она, вызвав у немолодой тетки удивленный и одновременно пренебрежительный взгляд.
- Ну скажите хоть, тут другие автобусы часто ходят? - Вновь умоляюще спросила Таня, так и не дождавшись ответа, - ну, чего вы молчите?
- Садись на остановку, жди, - последовал безразличный отклик, - кто-нибудь приедет.
- Да почему вокруг никого нет то! - Таня и сама не заметила как ее голос начал набирать силу, причем зазвучал он, не сказать что сильно приятно. Может быть из-за того, что она даже и не вспомнила бы скорее всего, когда вообще в последний раз разговаривала на повышенных тонах, вместо своего традиционного шелестящего лепета. - Где мы вообще?
Кондукторша уже открыла рот и, судя по не меняющемуся на нем холодному выражению лица, вполне собиралась сказать что-нибудь вроде "я тебе карта что-ли", но Танечка ее опередила, разрыдавшись просто навзрыд. Реагировать теперь на все происходящее вокруг безобразие как-то по другому, у нее уже просто не осталось сил. Да чем она вообще все это заслужила? Одна, не пойми где, всем плевать, этот Данила который взялся неоткуда и так же в никуда растаял в воздухе, что это, собственно говоря, за чертовщина? Слезы хлынули ручьем, так она уже наверное давно не плакала, уж пару лет точно, после отвратительной школьной истории, когда ей устроили обструкцию собственные одноклассники и мечта по-человечески закончить школу, накрылась. Тогда казалось жизнь начинает чернеть не успев начаться, проклятущее ПТУ впереди, серость, сумерки. Тане и подробностей вспоминать не хотелось, но ревела она тогда так, что даже обычно суровая мама, и та ее пожалела. Каждый выживает в этом мире по мере своих способностей и хитрости; Тане сейчас было жутко страшно и обидно, но где-то за начавшейся истерикой билась еще и легкая надежда, что этот чужой и неприятный человек перед ней, дымящий сейчас сигаретой, смягчится и вдруг волшебным образом предложит решение проблемы.
Отчасти это и случилось, но явно не совсем в той форме, на которую Таня в глубине души рассчитывала. Кондукторша действительно уставилась на нее сначала с легким удивлением, потом нахмурилась, а после нахмурилась еще больше.
- Ревом тут не поможешь, - постаралась она состроить строгую мину, но, кажется, Танечка отчасти своего добилась, беззащитный маленький ребенок, ну у кого сердце не оттает? Тетка выкинула дымящийся бычок и выпалила:
- Чего я тебе вообще сделать должна? Я же сказала, Гриша обратно не поедет.
- А куда вы сейчас? - Вовсю еще всхлипывая, спросила Таня.
- В другую сторону. Сейчас подальше грамотеев заберем и в их НИИ поедем. Короче, теперь - мы служебный автобус.
Таня уже в который раз обвела взором окружающее пространство. За время их короткого диалога погода то ли удивительным образом стала хуже, то ли слегка шокированная Таня не сразу обратила внимание как под ее пальто забирается едкий холод. Вдруг перед ее носом пронеслась какая-то размытая белая точка, потом вторая, уже похожая на белое перышко. И стало понятно что пошел легкий снег. И действительно; жухлая, грязно-зеленая земля за пределами асфальта заметно побелела и стала выглядеть даже не так отталкивающе, но от этого не менее страшно. И на кондукторшу это обстоятельство вдруг оказало какое-то свое впечатление, она заметно смягчилась еще больше и кивнула головой в сторону открытых дверей автобуса;
- Иди обратно. Теперь уже все равно ничего не поправишь.
Таня, все еще хлюпая носом, посмотрела на нее с недоверием.
- А вы что, думаете и правда никто не приедет?
- Вот ты глупая. Ты здесь хоть одну машину видишь? Доедешь с нами - там видно будет. Все лучше чем здесь стоять. Впрочем, решай сама.