— Мотор! Камера! Начали! — как и всегда отдал команду режиссёр, и всё вокруг погрузилось в тишину.
— Мистер Хадсон, я хотел узнать, как у нас идут дела? В смысле, было уже шесть сеансов, и мне бы хотелось знать, есть ли у меня, по вашему мнению, прогресс? — торопливо, на одном дыхании, произнёс Том, потому что его персонаж буквально заучивал эту фразу перед посещением своего психолога.
— У тебя прогресс есть, а вот у нас дела идут как-то совсем медленно, — задумчиво произнёс Роберт, вращая между пальцев шариковую ручку. — Я устал ходить вокруг да около, Макс. Мы должны попробовать кое-что более серьёзное в нашей терапии. Мне нравится, что ты уже не испытываешь комплексов при мысли о том, что тебе предстоит перед кем-то раздеться. Я рад, что ты перестал шарахаться от касаний. Но! — и Дауни замолчал, посмотрев в глаза Холланда, который нервно кусал свои губы. — Тебе когда-то нужно будет создать свою семью, а ты…
— Я не думаю, что смогу построить крепкую семью, сэр, мне в принципе не нужна семья, — вдруг перебил его Том, и Роберт резко хлопнул по столу, придавив рукой шариковую ручку так, что она сломалась. Парень сделал шаг назад, с опаской глядя на мужчину.
— Ты сможешь и построишь. Я хочу помочь тебе преодолеть страх перед физической близостью, — Дауни едва улыбнулся, надвигаясь на мальчишку, который отступал от него. Воздух наэлектризовался между ними, они были похожи на хищника и добычу, но вся беда состояла в том, что обоим это нравилось и эмоции на камеру они передавали не те, что было нужно. Даррен напряжённо наблюдал за происходящим, но молчал.
— Сэр, я не… понимаю, — глаза Тома стали больше, дыхание участилось. Он думал: какой ещё, к черту, страх может быть перед физической близостью с Дауни младшим? Ему хотелось, чтобы откуда ни возьмись опустился занавес, чтобы они остались только вдвоём, и тогда бы Холланд показал Роберту, что он знает о близости в свои двадцать три года.
— Это всего лишь терапия, тебе нечего бояться, Макс. Просто возьми мой язык в рот и соси, — сказал Роберт, и в его голосе чувствовался холод. Да вот только у Холланда внутри от этого разгорался пожар. Дауни перевоплощался гениально, но Том знал, что это его Роберт, что тот не причинит ему вреда. Он не боялся его, а хотел.
— Сэр, я не… Я… — начал мямлить Холланд, не зная, куда деть воспалённые и красные от слёз глаза. Уж что-что, а выдавить из себя слезу он мог всегда и везде, опыта успел в Марвел поднабраться, но в мыслях крутилось лишь то, что ему по душе эти ролевые игры.
Том прижался к стене спиной, а мужчина замер перед ним всего лишь в паре сантиметров. Кадык Роберта дёрнулся, когда он сглотнул вязкую слюну, потому что видел в глазах парня не страх, а вожделение, отчего ему тоже хотелось переместиться в уединённое местечко, раздеть Тома догола и хорошенько трахнуть, при этом безумно любя.
— Я жду! — терпеливо, но жёстко повторил Дауни и высунул кончик своего языка, выжидающе глядя в глаза напротив.
— Нет, — прошептал парень. — Это не терапия, вы… Вы используете меня, вы…
— Кажется, это твой брат, Макс? — широко улыбнулся Роберт, показав фото двенадцатилетнего мальчика, которое он вытащил из кармана брюк. — Я сейчас подрабатываю в его школе психологом. Чудесный мальчик, как думаешь, если я попрошу его сосать мой язык, он сделает это? Или старший брат сделает это за него? — Дауни прищурил глаза, а Том, не веря, глядел на него, смаргивая слёзы, а ведь он даже на фото не взглянул, допустив очередную ошибку. Терпение Аронофски было на исходе.
— Пожалуйста, не делайте этого, — всхлипнул он, поняв, что играет из рук вон плохо, что и Роберт лажает откровенно, но их никто не прерывал. Почему никто не крикнет «Стоп!»? Дожидаются, когда всё, что творится между двумя актёрами, превратится в порно, а не триллер?
— Я жду! — просто повторился Дауни и опять высунул кончик языка. Том медленно приблизился к мужчине, зажмурился, чувствуя, как тот раздевает его взглядом, как тяжело дышит. С закрытыми глазами всё ощущалось острее, поэтому возбуждение нарастало лишь быстрее.
Роберт думал, что сейчас просто уйдёт под землю от волнения, глядя на то, как губы Холланда приоткрылись. И он тоже закрыл глаза, нарушая весь сценарий, потому что Том должен был зажмуриться от страха, а Дауни — внимательно смотреть на него. Но когда язык мужчины попал в рот Холланда и тот стал активно сосать его, глухо застонав, Роберт не удержал рук, хватая ими лицо парня, притягивая ближе к себе.
— Стоп! — крикнул Даррен, и актёры резко отстранились друг от друга, поняв, в какую неловкую ситуацию они сейчас попали. — Парни, кажется, вам надо отрепетировать этот момент, — вздохнул режиссёр.
— Согласен, для Тома это первый опыт, а я, если честно, сам ещё не сообразил, как отыграть это в паре. Текст-то я заучил, а вот на деле оно ощущается иначе, — Дауни отошёл подальше от Холланда, улыбнувшись Аронофски, чтобы казаться непринуждённым, и это у него получалось, чего нельзя было сказать о Томе, который в оцепенении стоял у стены.
— Так, всем спасибо! Свободны на полчаса, — громко объявил Даррен, и большая часть съёмочной группы быстренько разбрелась на внезапный перерыв. Режиссёр внимательно посмотрел сначала на Дауни, а потом на Холланда. — Между вами что-то есть? — вдруг в лоб спросил он. — Потому что если да, то могли бы сказать мне перед…
— Даррен, между нами ничего нет, — перебил его Роберт, закатив глаза. — Просто неудачный первый дубль. Мы и так бьём все рекорды по скорости съёмок, неужели ты нам не простишь один неудачный кадр? — усмехнулся он, и режиссер улыбнулся в ответ. У Дауни был талант разрядить обстановку и заставить верить окружающих в любую ложь, не действовало это только на Холланда.
— Простите. Сам уже буквально живу на съёмочной площадке, студия постоянно напоминает о сроках, — вздохнул мужчина. — Эй, Том, ты как? — спросил он, заметив, что парнишка так и не отлепился от стены.
— Порядок, — улыбнулся Холланд. — Просто, ну, Роберт вроде как мой кумир с детства, и я что-то растерялся, — он старался выглядеть расслабленно, хотя сердце в груди плясало смесь чечётки и джиги-дрыги.
— Тогда прогоним несколько раз без камер и толпы людей? Я ведь даже времени вам не дал притереться друг к другу. Честное слово, сам впервые в таких условиях работаю, — мужчина искренне был благодарен актёрам за то, что они в принципе не ошибались во время съёмок.
— Да, давайте! Я думаю, стоит начать с момента с фотографией, — сказал Роберт и снова подошёл к Тому. — Эй, — подмигнул он ему. — Если тебе это поможет, то можешь думать о вчерашнем инциденте на рыбалке, ну, чтобы было видно, что ты боишься меня, а не страстно хочешь отдаться прямо у стены, — негромко сказал Дауни, когда Аронофски отвлекла одна из его ассистенток.
— В том то и дело, что я постоянно думал о вчерашнем страхе, но меня словно переклинило. Я не верю в существование Дерека, есть только ты, а ты никогда не причинишь мне вред, — так же шёпотом и торопливо ответил юный актёр.
— Так, давайте начнём прогон, — вернулся к ним Аронофски. И их получасовая репетиция растянулась на два часа, так что остальные участники съёмок оказались освобождены от работы и болтались по павильонам.
Роберт прижимал собой Холланда к стене, отчаянно одёргивая свои руки каждый раз, когда те ласково ложились на талию паренька. А тот раз за разом аккуратно обхватывал язык мужчины своими губами и тихонечко сосал, пока это не превращалось в настоящий поцелуй, который вышибал остатки разума обоим.
— Мм, боже, — прошептал Дауни, когда Том в очередной раз оторвался от его языка и между их ртами тянулась тонкая ниточка слюны. Сейчас они репетировали лишь вдвоём, потому что Даррен порядком устал от лобызания двух актёров и пошёл выпить кофе.
— Ты уверен, что между нами ничего нет? — чуть прошептал Холланд в ответ, глядя на то, что Роберта совсем разморило от таких репетиций, но сам Том готов был продолжать ещё и ещё.
— Ну, если только два очевидных стояка, а так между нами ничего нет, — усмехнулся Роберт, поняв, что они буквально сорвали целый съёмочный день. — Именно поэтому я не хотел, чтобы снимался ты…