Вот только он не мог представить профессора Амбридж спасающей кота с дерева. Проехали. Он подумает об этом позже.
Глаза у Хлои блестели чуточку ярче, чем положено, а взгляд был какой-то расфокусированный. Волосы она распустила, и они обрамляли ее лицо пушистыми волнами, напомнившими Рэду грозовые тучи. Она смущенно пригладила их ладонями, которые… тряслись? Да твою ж мать! Рэд едва подавил порыв взять ее на руки и отнести в кровать. Не хотел, чтобы она неправильно все поняла. А еще не хотел разбираться с ее проблемами, хоть и прекрасно знал, что стал бы разбираться с проблемами белой акулы, подвернись ему такая возможность. Он всем помогал. Всегда. Просто никак не мог удержаться.
– Тебе не следует вламываться в чужие дома, – заметила она, – если ты не в силах смотреть даже на небольшую степень раздетости.
Рэд уселся на диван, осознав, что пялился. Его испытующий взгляд явно смутил Хлою.
– Прости. Я в норме. Я бесстрашный путешественник по чужим квартирам. Не беспокойся обо мне.
– Я и не беспокоилась. – Она рухнула на громадный диван, как мешок с картошкой, окутав Рэда облаком мягкого цветочного аромата. – Передай мне чай, будь так любезен.
Он протянул ей чашку. Хлоя взяла ее обеими руками, как ребенок, и с явным облегчением сделала глоток. Рэд наблюдал за ней так внимательно, как только мог, – то есть охренеть как внимательно. И много чего заметил. Например, едва заметную галочку между ее бровей, будто она не могла удержаться от того, чтобы не скривиться. Влагу, блестевшую на ее горле и ключицах, – может, осталась после душа, если она плохо вытерлась. Изгиб ее голых лодыжек, торчащих из-под полы халата. Последнее никак не относилось к его подозрениям, так что он не знал, почему его взгляд так зацепился за эту деталь. Неважно.
Наконец он спросил:
– Ты признаешь наконец, что травмировалась?
– Я не травмировалась, – ответила Хлоя. – Мне больно.
Голос у нее был опасно жизнерадостный, словно сияющий на солнце нож. Как будто от того, чтобы проткнуть Рэда насквозь, ее отделяли всего десять секунд и один раздражающий вопрос.
Он придал голосу самое терпеливое, неосуждающее звучание:
– И разница в том, что?..
– Мне всегда больно, мистер Морган. Особенно когда я делаю всякие глупые вещи вроде лазанья по деревьям за неблагодарными котами.
– Рэд, – рассеянно поправил он: пазл в его голове наконец сложился: – Хронический болевой синдром?
Она перевела на него явно удивленный взгляд.
– Что? Я много чего знаю.
Хлоя эпически – иначе и не скажешь – закатила глаза:
– Как хорошо для тебя!
Это, очевидно, должно было положить конец разговору. Хлоя явно не была настроена пускаться в дальнейшие объяснения, и, раз уж она не скрывала от него какое-то требующее немедленной помощи ранение, остальное его не касалось. Рэд так и сказал себе, и очень твердо: «Это не мое дело. Это не мое дело. Не мое это собачье дело». Ей явно есть кому позвонить в случае ЧП, как его мать звонит ему, когда путает с инсулином. У него не было больше ни единой причины тут торчать.
Но он же должен закончить с чаепитием, не так ли? Будет невежливо оставить чай недопитым.
Рэд сидел, уставясь в окно, и потягивал почти остывший напиток. Хлоя рядом с ним занималась тем же. Из ее окна он видел свое собственное: их разделял лишь узкий дворик. Видел свой брошенный мольберт и даже несколько голых холстов, сваленных в комнате. Роскошная позиция для слежки, ничего не скажешь.
Он одним глотком прикончил остатки чая и посмотрел на Хлою – только чтобы обнаружить, что она утомленно прикрыла глаза.
– Ты хочешь, чтобы я отчалил и дал тебе поспать?
– Я не устала, – немедленно отозвалась она. – Просто даю глазам отдохнуть.
Поскольку это явно был бред собачий, настало время уходить. И все же он почему-то продолжил пребывать на диване и нести бессмысленную фигню в духе:
– Значит, ты веб-дизайнер.
– Ага, – пробормотала Хлоя.
Она была такая притихшая, без обычного язвительного огонька, что Рэду невольно захотелось вновь его зажечь – любым возможным способом. Даже если это означало бы выбесить ее:
– Вот уж не подумал бы, что ты станешь утруждать себя работой. У вашей семьи ведь денег куры не клюют.
Это вроде как сработало. Хлоя приоткрыла один глаз, словно греющаяся на солнышке ящерица, умудряясь при этом выглядеть надменно:
– С чего ты взял, что у меня богатая семья?
Он фыркнул:
– Хочешь сказать, это не так?