— Боится.
— Боится, потому что у них “лениниана”. А совсем не содержание учения.
— Бундисты.
— В том числе.
— Ленин тут в предисловии пишет: “…В эту комиссию вошёл бундист, который измором брал всех членов комиссии, задержав их до 3‑х часов ночи и оставшись всё же «при особом мнении» по каждому вопросу”.
Дальше он описывает, как всё происходило, и вот ленинская формулировка: “Членом Российской социал–демократической рабочей партии считается всякий, признающий её программу и поддерживающий партию как материальными средствами, так и личным участием в одной из партийных организаций».
Мартов же вместо подчёркнутых слов предлагал сказать: работой под контролем и руководством одной из партийных организаций.
— Да, Ленин настаивал, что членом партии может быть лишь тот, кто участвует в работе одной из партийных организаций. Почему? Потому что, если люди думают об установлении новой власти, то в нужный момент партия должна действовать как единый кулак. А эти граждане, которые иногда чем–то помогают, разбегаются по сторонам. Например, сейчас Рабочей партии России помогают, реквизиты для помощи опубликованы на сайте Московского отделения Фонда Рабочей Академии. Но это не члены Рабочей партии России. Могут быть разные причины, почему человек не вступает в партию. Это может быть многодетная мать, человек на тяжёлой работе, никак он не может работать ещё и в партии, но он поддерживает, чем может. То есть это не значит, что надо отказываться от поддержки. Просто это разные вещи, члены партии — особая статья, к ним предъявляются повышенные требования. Они должны работать в организации, платить партийные взносы и выполнять её решения. В партии существует партийная дисциплина. Иначе она не сможет даже себя никуда направить, не то, что общество. Это будет клуб болтунов.
— Как Дума сейчас наша.
— Да. А что такое парламент? От слова “парле” — говорить.
— Второе, на чём Ленин делает акцент в этом рассказе, — произошёл чёткий раскол на большевиков и меньшевиков. И дальше уже бессмысленно им пытаться что–то общее сделать.
— Это говорит о том, что Ленин относился к теории очень практично. Тут ведь ещё далеко было до 1912 года, до попытки Троцкого соединить большевиков и меньшевиков. Хотя уже тогда было ясно, что большевикам не по пути с меньшевиками. Никакой социалистической каши с ними не сваришь.
— Далее Ленин резюмирует: “Русской социал–демократии приходится пережить последний трудный переход к партийности от кружковщи́ны, к сознанию революционного долга от обывательщины, к дисциплине от действования путем сплетен и кружковых давлений”.
— А если вы сегодня зайдёте на всякие окололевые сайты и форумы, то увидите там ту самую говорильню и кружковщину. Собираются неквалифицированные люди и неквалифицированно обсуждают разные вопросы, выносят ни к чему не обязывающие суждения. Получается толчение воды, топтание на одном месте, имитация действия вместо движения вперёд к социалистической революции.
— Как я понял, это было основной мотивацией к тому, чтобы написать “Шаг вперёд, два шага назад”. В предисловии к этой работе Ленин пишет: “Когда идет продолжительная, упорная, горячая борьба, то по истечении некоторого времени начинают обыкновенно вырисовываться центральные, основные спорные пункты, от решения которых зависит Окончательный исход кампании…”
И тут два вопроса.
“Первый такой вопрос — вопрос о политическом значении того деления нашей партии на “большинство” и “меньшинство”, которое сложилось на втором съезде партии и отодвинуло далеко назад все прежние деления русских социал–демократов.
Второй вопрос — вопрос о принципиальном значении позиции новой “Искры” по организационным вопросам, поскольку эта позиция является действительно принципиальной.
Первый вопрос есть вопрос об исходном пункте нашей партийной борьбы, об её источнике, об её причинах, об её основном политическом характере. Второй вопрос есть вопрос о конечных результатах этой борьбы, об её финале, о том принципиальном итоге, который получается по сложении всего, что относится к области принципов, и по вычитании всего, что относится к области дрязг”.