Остальные гости, пившие шербет, оглянувшись также по направлению взгляда Пройды, вдруг увидели, как Дадабай в полном самозабвении то сжимает, то разжимает пальцы ног, плотно стиснув губы и из-подо лба глядя далеко перед собой.
Девушка, очнувшись, увидела, что на нее смотрят, и также с недоумением посмотрела себе на ноги.
— Ай! — воскликнула она, поняв почему на нее все уставились. И, вспыхнув, как уголек, она упала головой к себе в ноги, пряча в них глаза.
Дружный товарищеский хохот засвидетельствовал девушке сочувствие собравшихся к ее мечтам. Студенты воскликнули «ура!»
Кукумини вскочила и обняла подругу.
— Ах, простушка, простушка, певучая дикарка Дадабай!
Друзья успокоились от взрыва веселья. Они заговорили о том, как использует партия Индии чудесные аппараты Таскаева, как использовать, изменившееся в сторону вооруженной борьбы, настроение националистов и народных масс.
По пятам врага
Петряк и Первин неотступно следовали за Бурсоном с его агентами, вскоре выехавшими из Майенвили. Им пришлось побывать в Калькутте, Рангуне, Банкоке и, наконец, они очутились в камбоджийском областном городке Пном Пенхе на реке Меконг, населенном, кроме камбоджийцев и индусов, еще анамитами, китайцами, малайцами и небольшим количеством европейских чиновников, которые в стремлении к успеху, попытав счастья на родине и не достигнув удовлетворения, оказались в этой части колоний, чтобы здесь всеми мерами насилия над туземцами создавать себе положение.
Здесь население еще находилось под впечатлением только что подавленного восстания камбоджийцев и индусов. Сенегальцы солдаты под командой французских офицеров и теперь были наготове возле казарм. Полицейское бюро производило усиленную работу по проверке населения, вынюхиванию участников восстания и поискам оружия. Французские офицеры, сержанты и чиновники резидента-губернатора ходили мимо белых плоскокрытых домов туземцев с видом победителей.
Бурсон с негром поселился в доме одного анамита. Гризетка француженка и известные нам «атташе» Дон Пабло Домореско и швед, с которыми полковник сподвижничал в Майенвили, устроились, наоборот, в европейской гостинице.
Петряк, убедившись, что тут (на краю света, казалось ему) нужно бросать якорь и ему с его компаньонкой, сейчас же вспомнил, что Пном Пенх был одним из пунктов, куда должен был также прибыть с натурографом комсомолец из «Батальона всех за всех». Поэтому, облюбовав себе с Первин в качестве тайного обиталища заброшенный сарай хлопковой плантации за городом, он начал под видом немого беспризорного мусульманского попрошайки рыскать по улицам с надеждой встретить кого-либо из товарищей по делу и установить с ними связь. Первин он поручил вертеться возле ворот двора того анамита, где поселился Бурсон, и той гостиницы, где остановилась гризетка.
Вскоре он заметил, что оба пособника фашиста куда-то уезжают.
Он с Первин проследил их и услышал название станции, когда они покупали билет: Сайгон. Если бы Петряк был в курсе намерений Бурсона, и знал то, что уже было в это время известно Пройде в Бенаресе, а Граудину в Лондоне, то он, сообразив, что это пункт, где остановилась следственная комиссия, поехавших для изобличения английского правительства, пацифистских парламентариев, сразу догадался бы, что именно нужно в Сайгоне агентам Бурсона. Но парень и так не сомневался, что фашисты совершают свое турне не для ради пустого времяпрепровождения.
Однако, не успели уехать погромные джентльмены, как Первин сообщила, что уезжает и гризетка. Она отправила на склад страховой транспортной конторы багаж, и по адресу его отправления ребята немедленно определили, в какой далекий путь собралась красавица авантюристка. Местом назначения багажа оказался Бухарест — столица Румынии. Даже там нашлось какое-то дело компаньонке Бурсона.
Узнав это, Петряк усилил свою бдительность и пошел на риск.
Ему удалось пробраться во двор анамита хозяина квартиры Бурсона, когда к полковнику приехала на прощальное свидание гризетка.
Прежде чем кончилось их свидание, Петряк пришел взволнованный к Первин и начал с ней делиться планами.
— У этой французской мамзели в шляпке драгоценная для нас бумага. Бурсон дал ей мандат на съезд фашистов. Они сейчас оба выедут. Мы должны проделать чудеса изобретательности, чтобы овладеть документом. Слушай: она будет проезжать вместе с ним по мосту. Я сделаю так, что шляпка у нее к черту, хотя бы вместе с головой, слетит в воду, когда они будут переезжать реку. Ты должна быть в воде и, или поймать или схватить шляпку. Сделай это и немедленно улетучивайся. Мне придется ночь провести на другом берегу. Ты жди меня до утра. Если я благополучно возвращусь, то хорошо, а если нет, то сестричка, что хочешь делай, но немедленно доставь в организацию в Бенарес те бумаги, которые будут в шляпе. Скорее идем, а то опоздаем. Не боишься ты, товарищ?