Министров провели в небольшое помещение, которое освещалось одной коптящей керосиновой лампой. У входа они увидели Антонова-Овсеенко, который сидел за маленьким столиком и дописывал протокол, начатый Чудновским в Зимнем дворце. Антонов-Овсеенко прочитал его вслух, провел перекличку арестованных и попросил каждого расписаться. После этого министров развели по промозглым камерам в старинном Трубецком бастионе, неподалеку от того места, где с прошлого февраля находились в заключении бывшие царские чиновники. По дороге Коновалов вдруг сообразил, что у него кончились папиросы. Он робко попросил закурить у сопровождавшего его матроса и испытал большое облегчение, когда тот не только дал ему махорки и бумаги, но и, увидев, что Коновалов не умеет делать этого, свернул ему самокрутку66. Перед тем как захлопнулась дверь его камеры, Никитин обнаружил у себя в кармане позабытую телеграмму, посланную Украинской радой в министерство внутренних дел. Он вручил ее Антонову- Овсеенко и тусклым голосом произнес: "Это получено от Украинской Центральной Рады. Теперь уже это Вам придется распутывать"67.
А между тем в Смольном возобновилось заседание съезда Советов. По иронии судьбы именно Каменеву, который полтора месяца самым решительным образом выступал против восстания, выпал жребий объявить о конце Временного правительства: "Получено сообщение, что главари контрреволюции, засевшие в Зимнем дворце… захвачены Петроградским революционным гарнизоном". Едва он произнес эти слова, как в зале поднялся невероятный шум. Потом Каменев прочитал список бывших министров, которые были арестованы. При упоминании фамилии Терещенко, который был символом продолжающейся ненавистной войны, делегаты снова разразились криками и аплодисментами.
Каменев также объявил (возможно, для того чтобы заверить собравшихся, что революции в ближайшее время ничто не угрожает), что 3-й батальон самокатчиков, вызванный в Петроград с фронта Керенским, перешел на сторону революции. Вскоре после этого обнадеживающего сообщения комиссар ВРК из Царскосельского гарнизона вышел вперед и заявил, что находящиеся там войска поклялись защитить подступы к Петрограду. Он сообщил: "Узнав о приближении самокатчиков, мы приготовились к отпору. Но тревога была напрасной, так как оказалось, что среди товарищей самокатчиков нет врагов Всероссийского съезда Советов (в протоколах зафиксировано, что это сообщение вызвало новый взрыв аплодисментов. — А.Р.). Когда мы послали к ним своих комиссаров, выяснилось, что они также стоят за власть Советов, за немедленную передачу земли крестьянам… и за введение рабочего контроля над производством"68.
Как только он замолчал, потребовал слова представитель 3-го батальона самокатчиков. Он объяснил поведение солдат следующим образом: "До последнего времени мы служили на Юго-Западном фронте. На днях по телеграфному распоряжению нас двинули на север. В телеграмме говорилось, что мы едем защищать Петроград, но от кого — нам это было неизвестно; мы походили на людей с завязанными глазами; мы не знали, куда нас отправляют, но смутно догадывались, в чем дело. В пути всех нас мучил вопрос: куда? зачем? На станции Персдольской мы устроили летучий митинг совместно с 5-м самокатным батальоном для выяснения настоящего положения. На митинге выяснилось, что среди всех самокатчиков не найдется ни одного человека, который согласился бы выступить против братьев и проливать их кровь. Мы решили, что не будем подчиняться Временному правительству. Там, — сказали мы, — находятся люди, которые не хотят защищать наши интересы, а посылают нас против наших братьев. Я заявляю вам конкретно: нет, мы не дадим власть правительству, во главе которого стоят буржуи и помещики!"
А чуть позже Крыленко, который информировал съезд о последних событиях на Северном фронте, подтвердил, что солдаты на фронте не намерены защищать Временное правительство. Там создан Военно-революционный комитет, цель которого — противодействовать попыткам направить в столицу военные силы, поддерживающие старое правительство. Крыленко также объявил, что генерал Черемисов уже признал полномочия этого комитета; что комиссар Керенского на Северном фронте Войтинский подал в отставку; и что в Военно-революционный комитет Петрограда прибывают одна за другой делегации частей, уже направленных в столицу, и заявляют о своей солидарности с Петроградским гарнизоном69.