В действительности в составе наступавших на Баку частей был лишь сформированный из добровольцев-мусульман отдельный шариатский полк под командованием тюрка-азербайджанца, уроженца Казахского уезда Елисаветпольской губернии, Зульфигара Ахундова[125].
В это время правительственные учреждения АДР в частном порядке готовились к эвакуации в Гянджу…[126]
Около полудня (по другим данным, приведенным Буният-Заде, это произошло в 4 часа дня)[127] делегация большевиков во главе с Гамидом Султановым поставила парламенту ультиматум о передаче власти в 12-часовой срок[128]. В последнем номере официальной газеты АДР «Азербайджан», вышедшей уже 28 апреля, содержится информация о попытке создать из лидеров парламентских партий (М.Э. Расулзаде, К. Карабекова, А. Сафикюрдского, С.А. Агамалова, А. Кардашева) комитет во главе с М.Г. Гаджинским с чрезвычайными полномочиями для поиска компромисса с большевиками[129].
Но бакинские большевики не планировали идти ни на какие компромиссы. Во-первых, компромисс с небольшевистскими политическими силами противоречил принятому ранее решению Кавказского краевого комитета РКП(б)[130]. Во-вторых, они понимали, что в Баку нет сил, готовых защищать лидеров «Мусавата» и оказывать сопротивление большевикам.
Глава парламентского комитета, созданного для ведения переговоров, Мамед Гасан Гаджинский стоял за внешнеполитическую ориентацию Азербайджана на Россию, независимо от того, какой она будет: красной или белой, – и задолго до переворота пытался наладить контакт с бакинскими большевиками[131]. В начале апреля 1920 года, когда победа красных в Гражданской войне в России стала очевидной, Гаджинский попытался создать коалиционный с бакинскими большевиками кабинет министров. Получив отказ от коммунистов, по воспоминаниям А.Г. Караева, Гаджинский заявил ему, что теперь он сам является большевиком, и даже получил об этом письменное подтверждение за подписью М.Д. Гусейнова[132].
В начале апреля 1920 года на контакт с коммунистами вышли заместитель министра обороны АДР, один из отцов-основателей Азербайджанской армии и, в прошлом, активный участник борьбы с Бакинской коммуной, Али-Ага Шихлинский[133], а также представитель наиболее боеспособных азербайджанских частей Карабахского отряда Велибеков, действовавший от имени генерал-губернатора Карабаха Хосров-бека Султанова и Нури-паши[134].
Министр обороны Азербайджана Самедбек Мехмандаров если не искал контакта с большевиками, то находился во фронде к мусаватистам. Показательно, что, несмотря на принятый в армии АДР головной убор – папаху, Мехмандаров продолжал демонстративно носить генеральскую фуражку «царского» образца, за что получил язвительное прозвище «министр в фуражке»[135]. Такая позиция министра обороны была замечена большевиками. По воспоминаниям сына генерала, отец, вернувшись домой после последнего заседания парламента АДР 27 апреля, заявил, что представитель большевистской фракции в парламенте имел с ним разговор, что против своего народа он не выступал и что уходить со своей родины не собирается[136]. После прихода к власти коммунистов 28 апреля Мехмандаров передал все дела Военкоммору Ч. Ильдрыму. В своем последнем приказе он призвал всех своих бывших подчиненных продолжать служить Азербайджану при новой власти: «Сего числа я сдал свою должность вновь назначенному советской властью военному и морскому комиссару Чингиз(у) Ильдрым(у). Объявляя об этом, я на прощанье выражаю свою сердечную благодарность всем моим дорогим сослуживцам за их честную и доблестную службу. Не сомневаюсь, что они и при новой власти также будут служить честно и доблестно на благо всем нам дорогого Азербайджана. Прощайте, от всей души и от всего сердца желаю всем вам, от самого старшего до младшего аскера, всякого благополучия, успеха и счастья как в трудовой, так и в семейной жизни. Дай-то Бог»[137]. Позицию Мехмандарова по отношению к произошедшему в ночь с 27 на 28 апреля в Баку перевороту хорошо характеризует и то, что уже после падения правительства «Мусавата» он беспокоился о сохранении армейского имущества и столь ценившейся им дисциплины, объявив ответственными за хищения всех офицеров частей, где они произойдут[138]. После Гянджинского восстания Мехмандаров был арестован. Затем по рекомендации Наримана Нариманова был направлен в Москву и долгие годы служил в Красной армии.
126
Неудачная попытка // Известия Временного Революционного Комитета Азербайджана. 1920. 29 апр. № 1. С. 2.
127
Митинг в Маиловском театре // Известия Временного Революционного Комитета Азербайджана. 1920. 30 апр. № 2. С. 3.
128
Искендеров М.С. Из истории борьбы Коммунистической партии Азербайджана за победу советской власти. Баку, 1958. С. 441.
129
Азербайджанская демократическая республика (1918–1920). Парламент: стенографические отчеты). Баку, 1998. С. 520.
137
Азербайджанская демократическая республика (1918–1920). Армия: документы и материалы. Баку, 1998. С. 184.