Иначе дело обстояло на равнине к востоку от Гянджи. Комдив 32-й Штейгер докладывал в Баку, что 2 июня дороги между Евлахом, Бардой и Тертером им не контролировались. Связь между подразделениями отсутствовала. Таманская кавбригада была направлена на зачистку от повстанцев дороги Евлах – Барда[583]. Части, находившиеся в Барде, вновь подверглись атаке со стороны отрядов аскеров, по-видимому Шекинского полка, и местных жителей и были выбиты из села. Восстановить положение удалось только к вечеру с подходом подкрепления[584].
К 3 июня восстание перекинулось на всё междуречье Куры и Аракса. Ночью был атакован штаб 2-го кавполка в Петропавловке (Сабирабад) на Мугани. Ранен военком полка тов. Громов. Совершено нападение на караул моста через Куру в Зубовке (Али-Байрамлы/Ширван)[585].
На Мугань начали прибывать «банды» из Персии. Хан Ширванский призывал к «священной войне» против неверных и стал формировать отряды, которые, однако, при появлении крупных формирований Красной армии, в особенности с артиллерией, быстро рассеивались[586].
Лучше всего характер происходившего на правом берегу Куры от Гянджи до устья Аракса описывает приказ по XI армии от 8 июня: «Тяжелая обстановка партизанских действий повстанцев начинает сказываться на наших частях пагубно. Устанавливаются все чаще случаи участия красноармейцев в мародёрстве и грабежах, нередко производятся разгромы мечетей и мусульманских святынь. Красноармейцы, командиры и комиссары поддались чувству злобы против повстанческих частей мусульман и начинают придавать борьбе характер религиозный или национальный. Так, например, охотно используют услуги армян, содействующих разгрому татар, несмотря на то что армяне руководствуются только чувством национальной розни, а не великими задачами революции трудящихся. Установлены даже отдельные случаи непринятия мер против армян, грабивших покинутые татарские аулы.
Такое поведение красных частей дает почву провоцирования мусульман бедняков на борьбу с нами, ибо беки и ханы уверяют их, что «русские войска не признают законов и идут, чтобы истребить и разграбить мусульман и отобрать у них жён».
Агитация беков и ханов будет иметь успех, война против нас приобретет национальный и религиозный характер, если части решительно не изменят своего поведения.
Реввоенсовет Армии категорически, именем Революции, требует величайшей выдержки от красных бойцов, уважения к религии и святыням и величайшего политического и классового сознания, чтобы не уронить в глазах бедняков Востока высоты наших революционных лозунгов.
Каждый боец должен остерегаться от излишней жестокости или покровительства одной из наций. Наш старый правый признак: «бедняк всех наций – наш брат, богач всякой веры и нации – наш враг» и здесь должен торжествовать»[587].
Для наведения порядка в тылу из 18-й Кавдивизии, Таманской кавбригады и конполка 32-й дивизии 6 июня была создана группа Водопьянова[588]. К 9 июня полоса вдоль дороги Евлах – Барда опустела. Жители бежали за Тертер[589]. В Барде политработники конфисковали большое число ковров, награбленных у местных жителей[590]. Одновременно шла работа по изоляции армян, в том числе удалении их из частей Красной армии[591].
После того как стало известно о провозглашении диктатуры Зейналова и Нури-паши в Карабахе, руководством большевиков было принято решение не торопиться с её ликвидацией силами регулярных частей Красной армии[592]. В курдскую часть Карабаха направился Ильдрым для организации там пробольшевистского восстания. На Аракс с той же целью поехал Багиров[593]. Правда, миссия Ильдрыма провалилась из-за того, что он не смог переправиться через разлившийся от дождей Тертер.
Тем временем Карабахский отряд стремительно редел. Он традиционно страдал от дезертирства. К концу мая в районе Кюрдамира бывших аскеров и офицеров скопилось такое количество, что председатель местного ревкома запросил помощь у военных, чтобы их разогнать[594]. Тогда же часть Шекинского конного полка, принимавшего участие в событиях в Тертере, перестала подчиняться командованию и примкнула к восстанию[595]. Оставшаяся же часть полка поздно получила приказ об отмене движения к Гяндже на переформирование и, согласно донесению начдива Азербайджанской сводной Шевелева, была разбита, без указания кем, у колонии Еленендорф[596].