А в ревком освобожденного Мерва обратился некий Тархан (Гайказян), предложивший сформировать кавалерийский отряд из перешедших на сторону Красной Армии белых солдат, главным образом армян. Реввоенсовет дал согласие. В подразделение Тархана влилось и много туркмен. Этот дивизион, прославившийся многими ратными делами, дошел с боями до Красноводска 55.
Вскоре после расстрела Эзис-хана Чапыкова с белого фронта бежал его помощник Кизыл-хан Сарыев, с ним было 30 всадников. В песках к нему присоединился другой вооруженный отряд, 41 человек во главе с Аман-мурадом Гельдыевым[59], тоже служившим в бывшем эзисхановском отряде и бежавшим из-под начала Ораза Сердара. Объединившись, они двинулись на аул Ага-ланг, бывшую резиденцию Эзис-хана, где засел белогвардейский отряд. Но белогвардейцы оказали сильное сопротивление, открыв огонь из пулемета. Джигитам пришлось отойти. Они остановились неподалеку от Агаланга.
Уходившие от белых бывшие эзисхановские всадники вливались в отряд Кизыл-хана Сарыева. У него насчитывалось уже 400 конников. 23 мая, в день освобождения Мерва советскими войсками, отряд Кизыл-хана занял Агаланг, где хранились запасы пшеницы. В тот же день военный министр генерал Лазарев предписывал начальнику душакского гарнизона двигать в Теджен эшелонами приведенные в порядок части, вновь занять Агаланг и организовать оттуда подвоз продовольствия 56.
26 мая 1919 года яшули — старейшины родов Тед-жена и командир отряда Кизыл-хан Сарыев снарядили в Реввоенсовет фронта, дислоцировавшийся в освобожденном Мерве, делегацию в составе Молла Берды Овез-оглы, Акмурада Ораз-оглы, Ораза Аррыка. Тедженская делегация привезла с собой письмо, в котором говорилось, что местное население и отряд признают Советскую власть и хотят соединиться с Советской республикой. В письме упоминается имя турецкого капитана Мухамеда Казим-бея, который ранее встречался с двумя представителями Эзис-хана, заверявшими в мирных устремлениях тедженцев.
В ответном письме от 31 мая Реввоенсовет Закаспийского фронта, принимая предложение тедженцев, писал, что «Советская власть Туркестанской республики не считала и не считает беднейшее туркменское население, насильно вовлеченное в войну с пролетариатом Туркестана, своим врагом». В этом документе ярко выражен гуманизм Советской власти, гарантирующей неприкосновенность всем, кто по ошибке или по принуждению воевал на стороне врага57.
3 июня Реввоенсовет направил в Агаланг с важным поручением Мухамеда Тачдурдыева и Овезгельды Мамедкурбанова. Советское командование в интересах скорейшего окончания войны советовало Кизыл-хану принять все меры, чтобы туркмены, находящиеся в белой армии, немедленно покинули ее. Было также предложено разобрать железнодорожное полотно между Тедженом и станцией Такир, сжечь мосты на этом перегоне, чтобы отрезать эшелоны врага, заготовить фураж и транспортные средства, пустить воду по арыкам вдоль железной дороги. Реввоенсовет обязывался возместить необходимые для выполнения этих заданий расходы.
Тедженский отряд в силу ряда причин не смог выполнить всех заданий Реввоенсовета. Кизыл-хан не решался всем отрядом покинуть Агаланг, опасаясь, что белогвардейцы захватят хранившуюся там пшеницу. Но тедженцам, в частности Кизыл-хану Сарыеву, удалось связаться с остатками мервского и ашхабадского туркменских отрядов, находившимися в рядах врагов. Они заверили, что воевать с красными не будут и, как только начнутся бои под Тедженом, отступят и перейдут к Кизыл-хану, а те, кто этого сделать не сумеет, уйдут от белых в Душаке и Каахка. Кизыл-хан сообщил также советскому командованию разведывательные данные о численности белогвардейских войск и о пополнении, прибывшем от Деникина 58.
Кизыл Сарыев
С. П. Тимошков, бывший командующий советскими войсками Закаспийского фронта, вспоминая о тедженской операции, пишет: «Преодолев величайшие трудности, войска обходной группы перед вечером 6 июня вышли на один из арыков… севернее Теджена. К нашей радости, он был наполнен холодной прозрачной водой. Это было сделано заботами командира двухэскадронного туркменского конного отряда под командованием Кизыл-хана (дайханина-середняка), перешедшего на нашу сторону с отрядом в полном составе и со всем оружием. Трудно найти слова, чтобы передать незабываемую картину, когда все живое прильнуло к воде после такого дьявольски тяжелого похода… Как благодарны были советские воины братьям-туркменам!» 59
59
В июне 1919 года Н. А. Паскуцкий отправил Аманмурада Гельдыева и красноармейца Абдуллу Мирзоева в занятый белыми Ашхабад с разведывательными целями и для установления связи с тамошней подпольной организацией. Явка была назначена в пекарне депо, но встреча с подпольщиками не состоялась. Зато разведчики выполнили другую, не менее важную часть задания — добыли ценные сведения о противнике, о положении его тыла. «Приехавший со мной туркмен сделал два или три рейса и больше не являлся, — вспоминает А. Мирзоев, — возможно, что погиб» («Туркменистан в период иностранной военной интервенции и гражданской войны», стр. 271–274).
Нет, Аманмурад Гельдыев не погиб. После доклада Н. А. Паскуцкому Гельдыева назначили начальником особого отряда по борьбе с бандитствующими остатками белых войск. В конце 1932 года Паскуцкий в письме в Центральный комитет по делам бывших красногвардейцев и красных партизан просил отметить через соответствующие организации заслуги Аманмурада Гельдыева, проживавшего тогда в Теджене (ЦГА ТССР, ф. 171, oп. 1, д. 5, л. 28–30).