В новом, втором издании текст еще раз сверен с оригиналом и отредактирован. Добавлено много редких фотографий.
* *
*
* * *
— По-видимому, «союзники» собираются превратить Россию в британскую колонию, — писал Троцкий в одной из своих прокламаций в Красной армии. И разве на этот раз он не был прав? Инспирируемое сэром Генрихом Детердингом84, всесильным председателем компании «Ройял-датч- шелл», или же следуя просто старой программе Дизраэли85, британское министерство
84 Генри Вильгельм Август Детердинг (нидерл. Henri Wilhelm August Deterding; 19 апреля 1866 года, Амстердам, Нидерланды — 04 февраля 1939 года, Санкт-Мориц, Швейцария) — голландский предприниматель, крупнейший нефтепромышленник, в течение 36 лет руководивший корпорациями «Ройял Датч» и «Ройял Датч Шелл». Один из богатейших людей своего времени. Активный антикоммунист, спонсор ультраправых политических сил, финансист гитлеровской партии НСДАП.
Г. Детердинг был врагом России, в любой форме её государственности. Он организовывал кампанию бойкота советской нефти и пытался подорвать советскую кредитно-финансовую систему через печатание и вброс фальшивых советских червонцев. Выступал за изоляцию СССР на международной арене, для чего пролоббировал разрыв дипломатических отношений Великобритании с СССР в 1927 году. В связи с этим упоминался советским поэтом В.В. Маяковским в стихотворениях «Англичанка мутит» и «Баку».
85 Бенджамин Дизраэли (с 1876 года граф Биконсфилд; англ. Benjamin Disraeli, 1st Earl of Beaconsfield,; 21 декабря 1804 года, Лондон — 19 апреля 1881 года, там же) — английский государственный деятель Консервативной партии Великобритании, 40-й (27 февраля — 01 декабря 1868 года) и 42-й (20 февраля 1874 года — 21 апреля 1880 года) премьер-министр Великобритании, Канцлер казначейства Великобритании (27 февраля — 17 декабря 1852 года; 26 февраля 1858 года — 11 июня 1859 года; 06 июля 1866 года — 29 февраля 1868 года) и член палаты лордов с 1876 года, писатель, один из представителей «социального романа». Б. Дизраэли отстаивал приоритет врождённых прав англичанина перед правами человека. Последовательно проводил политику изоляции России в мiре, активно содействовал развязыванию русско -турецкой войны 18771878 гг., и последующему дипломатическому поражению России на международном Берлинском конгрессе 1878 года (01 [13] июня — 01 [13] сентября), созванном для пересмотра условий Сан-Стефанского мирного договора 1878 года, завершившего Русско -турецкую войну 1877-1878 гг. По итогам этого конгресса Россия была практически лишена победы, добытой на полях сражения.
иностранных дел обнаруживало дерзкое намерение нанести России смертельный удар путем раздачи самых цветущих русских областей союзникам и их вассалам.
Когда необходимое вооружение — пушки, танки и самолеты — было готово к отправке, оно было отправлено в Польшу, и армия Пилсудского вторглась в Россию и захватила Киев и Смоленск. Вершители европейских судеб, по-видимому, восхищались своею собственною изобретательностью: они надеялись одним ударом убить и большевиков, и возможность возрождения сильной России.
Положение вождей Белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников, они призывали своих босоногих добровольцев к священной борьбе против Советов, с другой стороны, на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи, аппелируя к трудящимся всего мира»86 — Великий князь Александр Михайлович «Воспоминания. В двух книгах», изд-во Захаров, М.:, 2015, с. 307-308
* *
*
* * *
«Мне пришло в голову, что, хотя я и не большевик, однако не мог согласиться со своими родственниками и знакомыми и безоглядно клеймить все, что делается Советами только потому87, что это делается Советами. Никто не спорит, они убили трех моих родных братьев, но они также спасли Россию от участи вассала союзников.
Некогда я ненавидел их, и руки у меня чесались добраться до Ленина или Троцкого, но тут я стал узнавать то об одном, то о другом конструктивном шаге московского правительства и ловил себя на том, что шепчу: «Браво!». Как все те христиане, что «ни холодны, ни горячи», я не знал иного способа излечиться от ненависти, кроме как потопить ее в другой, еще более жгучей. Предмет последней мне предложили поляки.