ГАУ, руководство оружейных заводов в целях сохранения высококвалифицированных кадров провели частичную конверсию производства. Так, например, на Тульском заводе стали изготовлять пользующиеся спросом сложные станки: фрикционные, четырёхшпиндельные и др. Следствием этого была замена станочного парка и изменение состава наиболее квалифицированной части рабочих. А часть квалифицированных рабочих всё-таки ушла с завода, что и предопределило, что было сорвано выполнение плана, и вместо положенных по наряду 1 088 293 винтовок было произведено всего 777 271 винтовка.
Снижение объёма производства стрелкового оружия основательно тревожило Главное артиллерийское управление. Оно неоднократно обращалось со специальными докладами о недопустимости создавшегося положения на заводах и требовало выделения финансирования на модернизацию существующих предприятий, но получило отказ не только от Министерства финансов, но и от Военного совета.
В ходе обсуждения вопроса об увеличении численности армии ГАУ вновь подняло вопрос о том, что в случае войны неизбежно наступит кризис снабжения армии стрелковым оружием. В связи с этим в 1912 году ГАУ представило доклад о необходимости сооружения четвёртого оружейного завода с производительностью в 125 тыс. винтовок в год. Министерство финансов отрицательно отнеслось к этому предложению, а военный министр В.А. Сухомлинов считал, что имеющиеся заводы позволяют создать необходимые стратегические запасы. Более того, в Военном совете даже возникла идея свернуть
ГУГШ, утвержденному военным министром 02 [15] декабря 1910 года, эти состоявшие в излишке берданки были использованы на вооружение русского населения на окраинах и русских стрелковых обществ, обращены в охотничьи ружья или в лом металла, чтобы, как на этом настаивал представитель государственного контроля, «не загромождать бесполезно и без того обремененные артиллерийские склады» и, кстати, не расходовать деньги на смазку и чистку излишних винтовок.
производство винтовок на Сестрорецком заводе и перенести завод в одну из внутренних губерний империи.
Тот же Военный совет в поисках источников экономии средств всё время урезал ассигнования на вооружение армии, что выразилось и в резком сокращении нарядов на производство винтовок в период с 1910-1913 гг., и в сокращении нормы запаса производимых на Ижевском заводе стволов с 262 500 (установленной в 1904 году) до 100 тыс. в 1912 году. Это решение имело губительные последствия. К 1914 году запас стволов составлял примерно 120 тыс. штук. Он был израсходован уже к началу 1915 года. Ижевский завод не мог сразу увеличить объём производства стволов, поэтому пришлось прибегнуть к значительным заказам стволов за границей.
Однако, ГАУ всё-таки добилось того, что были выделены средства на переоборудование заводов новыми станками, но это произошло лишь к 1917 году. По этой причине к замене станков и расширению производственных площадей приступили в марте 1914 года, т.е. за четыре месяца до начала Первой Міровой войны.
Начавшаяся Первая Міровая война в полной мѣре доказало правоту ГАУ — никакого избытка винтовок не было.
Как и предполагало ГАУ сразу после начала войны потребность в винтовках резко возросла, а производство оружия было ограничено не только происходящей реконструкцией оружейных заводов, но и произведённой массовой мобилизацией в действующую армию высококвалифицированных рабочих с оружейных заводов. Положение стало угрожающим.
Уже по окончании первой мобилизации в августе 1914 года выявилось, что ГУГШ неправильно исчислило потребность в трёхлинейных винтовках: потребность определялась в 4 559 000 трёхлинейных винтовок, а численность армии по приведении её на военное положение в начале августа 1914 года, на вооружение которой потребовались винтовки, была не менее, как 4,9 млн солдат. Таким образом, недостаток составил порядка 300 тыс. трёхлинейных винтовок. Это привело к тому, что мобилизационный запас винтовок, предназначаемый для пополнения убыли их во время войны, был полностью израсходован выдачей винтовок на вооружение солдат, призванных из запаса.
Уже с сентября 1914 года стало не хватать винтовок для вооружения направляемых и действующую армию команд пополнения, для призываемых ратников ополчения и новобранцев.
А к ноябрю 1914 года недостаток составил 870 000 винтовок, поэтому пришлось отправлять в армию маршевые роты пополнения лишь с 50% и даже с 25% винтовок.
ГУГШ рассчитывало, что убыль винтовок во время войны будет пополняться текущей работой русских оружейных заводов, на которых, по предположению ГУГШ, «в случае войны возможна была выработка до 2 000 винтовок в день». Т.е. производство должно быть не менее 700 тыс. винтовок в год. Однако, ежедневная убыль винтовок во время войны во много раз превышала предполагаемую, а вот производство, особенно в первые годы войны, было далеко от расчётного.