Вадиму сейчас в этом смысле было проще. Он выставил нужную функцию гомеостата на максимум, и теперь у него срок разложения спиртов и альдегидов до воды и углекислого газа составлял всего пятнадцать минут. Выпил стопарь, закусил помидором солёным, покурил — и снова чист, как младенец. Майор смотрел на него с уважением. Да и Вяземская почти не отставала, ей нынешний образ позволял. Отчего тридцатилетней женщине за компанию с мужчинами коньячку не выпить, за руль ведь не садиться. Главное — Бориса Ивановича это должно дополнительно успокоить: если люди спокойно отдыхают — значит, опасаться их не надо. Никакой серьёзный спецслужбист перед настоящей работой такого себе не позволит.
— Ну, пошли, что ли? — сказал наконец Борис Иванович.
— Пошли, — согласился Фёст. — У тебя машина далеко?
— Я без машины. На метро поедем.
— А смысл? — удивился Вадим. Пусть до любой из восьми ближайших станций десять-пятнадцать минут хода, но если вспомнить один старый фильм — «Улица полна неожиданностей», так задумаешься. И тут же его осенила совсем хорошая идея:
— Сейчас такси возьмём, докуда скажешь, или, ещё лучше — приличного бомбилу. На твоё усмотрение. Пробежимся с комфортом и без лишнего риска…
Людмила поняла.
— Идите, я загляну кой-куда. — И направилась к видимой с их места двери туалета. Опять же, лишний успокаивающий фактор, всё на глазах.
— Ну, давай перекурим напоследок. Люда твоя правильно сообразила — перед нервным делом очень невредно куда нужно сбегать, а то потом девушке с этим делом сложнее…
Фёст удивился, что майор затронул эту деликатную и в приличном обществе необсуждаемую тему. Сначала подумал, что так примитивно намекает на серьёзность происходящего, потом сообразил — это он так, на своём уровне, дал понять, что их игру просчитал. Не только по обычной необходимости племянница пошла, а звонить кому-то. Скорее всего — насчёт транспорта. Именно подставу обеспечивая.
Людмила вышла через точно рассчитанное время, машинально потряхивая недовысушенными электрополотенцем руками. Очень «по Станиславскому» жест.
Вышли в переулок, не сговариваясь, повернули влево, к Дмитровке. Майор, не искушённый в тонкостях спецпсихологии, не заметил, что шедшая правофланговой Вяземская точно выверенным микродвижением обозначила нужное ей направление, а дальше он уже сам уверенно пошёл, как туда и собирался. В принципе, это не играло никакой роли. Вздумай Борис Иванович поступить по-своему, с другой стороны, на Петровке, их тоже ждали.
Считая, что разбирается в подобных делах (на самом деле — в основном из книжек и фильмов), консьерж остановился на бордюре Дмитровки.
— Куда ещё идти, давай здесь ловить…
Майор демонстративно пропустил три или четыре пустые машины с шашечками и опять легко повёлся на уловку Вяземской. Она как бы невзначай, почти случайно, но выразительно (для чужой подкорки) взглянула на только что отъехавший от прокатного салона большой тёмно-серебристый пикап.
— О! Давай этот тормознём, — вдруг предложил майор, почти правильно предположив, что уж эта машина, только что из салона, подставой быть не может.
— Да брось. Такие, с понтами, пассажиров не берут, — отмахнулся Фёст.
— А спорим?! Он машину только взял, ему сейчас тест-драйв сделать охота, выпендриться, какая тачка, перед людьми нарисоваться. Да и денег, что заплатил, жалко. Я такую публику знаю. Хоть что отбить. Заломит, конечно, — выразительно посмотрел на Фёста. Заплатишь, мол?
— Тонко соображаешь, — хмыкнул Вадим. — Он, может, вообще на своей, а здесь стоял только…
Но майор подтолкнул локтем Людмилу, и она замахала рукой, когда Секонд, ехавший на этом «Самшите», был уже в нескольких метрах.
Неожиданно, подтверждая правоту майора (тот победно взглянул на скептика), «Тойота» притормозила.
Дальше пошла чисто Людмилина игра. С отчётливым западноевропейским акцентом сообщила водителю, куда ей надо, и как она боится ночами передвигаться по этому большому и непонятному городу, и что, разумеется, джентльмен на такой солидной и красивой машине никак не может оказаться «не джентльменом».