— Черт с ними, с картинами, — сказал я. — Давайте разгадывать тайну.
— Какую тайну?
— Вас.
— Я обыкновенная женщина, Джордж. Никаких загадок.
Кажется, я сказал:
— Вы последняя, окончательная, прекрасная, высшая загадка. Может, вас и решить нельзя.
Думаю, в этот момент я посмотрел на нашу большую роскошную постель, широкую, мягкую и уютную. Но мне казалось, что до нее тысячи миль. Это слишком далеко. Однако все вышло, можно сказать, идеально. В полном смысле этого слова.
Я понял, зачем мы живем на свете. Так мне показалось.
Проснулся я на этой большой, широкой кровати в одиночестве, звенели звонки, и кто-то барабанил в дверь. Ближе был телефон, я снял трубку и услышал голос:
— Извините, сэр, но мистер Сандерс говорит, на сегодня вы не резервировали номер.
Я посмотрел на часы: час тридцать.
— Хорошо.
Наверное, я застонал, снова лег и проглотил таблетку аспирина, которую кто-то заботливо положил на мой ночной столик, а немного погодя подошел к двери, над которой звенел звонок и в которую стучали. За дверью оказался Берт Сандерс.
— Вы в порядке? — спросил он, и вид у него был более чем недовольный. — Вы же знаете, этот номер заказан.
— Господи!
— Мне неудобно поднимать вас, но мы должны…
— Ладно.
— Я не знаю точно, когда…
— Бог мой!
— Если бы я знал…
— Хорошо, хорошо. Где она?
— Кто? А, ну да, примерно в шесть утра…
— Боже мой, не обращайте внимания…
— Я понял, что вам какое-то время надо поспать, но…
— Все в порядке. — Я нашел брюки, вынул бумажник и рассчитался с Бертом. — Через три минуты меня здесь не будет. Кстати, что случилось?
— Ничего, мистер Страуд. Только этот номер…
— Да, конечно. Вы унесете отсюда мой чемодан?
Он сказал, что унесет, после чего я быстро оделся, оглядел номер, не забыл ли чего, нашел свежую рубашку, но бриться не стал, нацедил себе несколько капель, оставшихся на дне бутылки с шотландским виски.
Кто она такая?
Полин Дэло. Подружка Джанота. О Господи! Что дальше?
Что сказать Джорджетт? Был в городе, на работе, но домой ехать было слишком поздно. Ладно.
А дальше? Что мне сегодня делать на работе? Ничего важного вроде не предвиделось, и это было неплохо.
Но как же мои глобальные проблемы? Раз уж я вел себя так глупо, с ними ничего не поделаешь. Ничего. Что ж, ладно.
Я причесался, почистил зубы, нацепил галстук.
Нужно позвонить Джорджетт в Трентон, она там у сестры, и сказать, что я работал до трех утра и боялся разбудить все семейство. Очень просто. Это всегда срабатывало. И сейчас сработает. Обязательно.
Закрыв чемодан, я оставил его посреди номера для Берта и сошел вниз, в парикмахерскую. Меня быстро побрили, потом я наскоро позавтракал и молниеносно пропустил рюмку.
К своему письменному столу я вернулся в три часа дня, застал только Люсиль, нашу общую с Роем секретаршу, она вяло стучала на машинке в приемной наших кабинетов. Она не проявила любопытства, и на столе у меня не лежало никаких бумаг, кроме обычных записей, регистрирующих входные документы и имена отправителей.
— Кто-нибудь звонил мне, Люсиль? — спросил я.
— Только то, что у вас на столе.
— Из дома не звонили? Или моя жена из Трентона?
— Нет.
Значит, все в порядке. Пока что. Ну и слава Богу.
Я вернулся к столу, сел и принял еще три таблетки аспирина. День как день, только нервы пошаливают. Но, по сути дела, с ними ничего особенного не случилось. Я начал просматривать записи, оставленные для меня Люсиль. Все было как обычно. Все было в порядке. Я ничего не делал. Никто ничего не делал.
Джордж Страуд-5
И все кончилось благополучно. Прошло два месяца. За эти два месяца мы с Мафферсоном разработали основные данные и материалы для Субсидируемых Специалистов, а также проблему банкротств для майского номера и написали большой очерк о купле-продаже сирот для июньского номера.
И вот как-то вечером в начале марта напала на меня хандра. Я снял трубку и узнал через нашу негласную справочную службу нужный мне номер. Когда мне ответили по этому номеру, я сказал:
— Алло, Полин! С вами говорит ваш поверенный.
— Понятно, — ответила она через секунду, — вот это кто.
День был весенний, о чем я ей и сказал, первый день весны. Мы договорились встретиться за коктейлем в кафе Ван-Барта.