И я прекрасно знал, что произойдет с организацией с той минуты, когда меня там не будет или мне будет не до нее.
— Да, — ответил я Стиву, — я понимаю. Но что я могу поделать?
— Хотите бороться или сдаться? Не вы первый влипли в подобную историю. И что вы думаете делать дальше? Дать бой или сложить крылышки?
— Если есть хоть какой-то шанс, я им воспользуюсь.
— Я плохо знал бы вас, если бы подумал, что вы ответите иначе.
— И, конечно, дело не только в организации, как бы велика она ни была. Есть еще моя собственная шкура. Я, разумеется, хотел бы сохранить ее.
Стив перешел к делу:
— Да, безусловно. Так что же произошло?
— Мне трудно описать это. Пожалуй, сам толком не знаю.
— Попробуйте.
— Эта чертовка… о Господи, Полин…
— И что же?
— Она сказала, что я… собственно говоря, она обвинила нас обоих, но это уж слишком. Я перед этим выпил не одну порцию виски, она, должно быть, побольше меня. И кое-что сказала о нас. Вы понимаете меня?
Стив не шелохнулся.
— Да, я знаю, что она сказала. Это в ее стиле. А потом?
— Это все. Я чем-то ударил ее по голове. Графином. Может быть, два или три раза, а может, десять. Да, графином. Потом я стер с него отпечатки моих пальцев. Она, видимо, умом тронулась, как вы думаете? Сказать такое! Она ведь иногда занимается любовью с женщинами, я говорил вам?
— В этом не было надобности.
— И я убил ее. Прежде чем успел сообразить, что я делаю. Господи, полминутой раньше я ничего подобного не замышлял. Сам не понимаю… А организация испытывает вполне реальные затруднения. Я говорил вам об этом?
— Говорили.
— Я не о том. Я имею в виду Карра, Уэйна и…
— Вы мне говорили.
— Так вот, сегодня на обеде я в этом убедился. А теперь еще Полин. О Господи.
— Если вы хотите спасти организацию, вам нужно держать голову ясной. А нервы — в порядке. Особенно нервы.
И вдруг впервые за пятьдесят лет мои глаза наполнились слезами. Это совсем никуда не годилось. Сквозь пелену я едва видел Стива.
— За мои нервы не беспокойтесь, — сказал я.
— Вот это другой разговор, — спокойно заметил Стив. — А теперь я хочу узнать все подробности. Кто видел, как вы входили в квартиру Полин? Где были привратник и дежурный по коммутатору? Кто привез вас туда? Кто увез? Я хочу знать каждую паршивую мелочь: что она вам говорила и что вы ей говорили, что она делала и что вы, где вы были вечером, до того как приехали к Полин. Потом я вам приготовлю чистую одежду. У вас капли крови на рубашке и на брюках. Я их уничтожу. А пока что рассказывайте.
— Хорошо, — согласился я. — Я был на званом обеде у Уэйна. И все там говорили только о том, какие трудности ожидают «Джанот Энтерпрайзиз». Бог ты мой, как они радовались моим затруднениям. Не могли думать и говорить ни о чем другом.
— Оставьте это, — прервал меня Стив. — Переходите к делу.
Я рассказал ему, как ушел от Уэйна, как Билл привез меня к дому Полин.
— Насчет Билла мы можем не беспокоиться, — заметил Стив.
— Господи, — прервал я его, — вы в самом деле думаете, что я могу выкарабкаться?
— Вы сказали, что стерли отпечатки ваших пальцев с графина, верно? О чем еще вы думали, когда сделали это?
— Я проделал это машинально.
Стив отмахнулся от этой моей реплики.
— Рассказывайте.
И я рассказал ему обо всем прочем. Как я увидел незнакомца, с которым прощалась Полин, и как мы поссорились у нее в гостиной, и что она говорила мне, и что я говорил ей, насколько мог вспомнить.
Наконец Стив сказал:
— Мне кажется, все в порядке, кроме одного.
— Чего именно?
— Кроме того, что тот мужчина видел, как вы вошли в дом вместе с Полин. Никто другой не видел. А он видел. Кто это был?
— Я же сказал: не знаю.
— Он узнал вас?
— Не знаю.
— Это единственный в мире человек, который видел, как вы пошли к Полин, а вы не знаете, кто он такой? И вам неведомо, узнал ли он вас?
— Да нет же. А что, это так важно?
Стив бросил на меня непроницаемый взгляд. Медленно достал сигарету, медленно вытащил из кармана спички и закурил. Выпустив два клуба дыма, все так же медленно и задумчиво задул спичку, положил ее в пепельницу, глубоко затянулся и выпустил третий клуб дыма, затем повернулся ко мне и сказал:
— Вот именно: это чертовски важно. Я хочу услышать все, что вы можете сказать об этом типе. — Тут он стряхнул пепел в пепельницу. — Решительно все. Возможно, вы это не осознали, но он — ключ ко всему этому делу. Собственно говоря, Эрл, в него все упирается. Все зависит от него.
Стив Хаген