Джаспер счастливо улыбнулся.
— Меня переводят в Форкс.
— Что? Как? — оживилась Элис.
Они после учебы так и застряли в Калифорнии. Джасперу тогда предложили хорошую работу, и Элис решила не настаивать на возвращении в Форкс. Сама она, окончив психологические курсы, устроилась в одну из школ и продолжала помогать детям, попавшим в сложные ситуации. Хотя, даже после стольких лет, находиться так далеко от дома было нелегко.
Сейчас при мысли, что они могут вернуться домой, она возликовала.
— В Форксе открывается филиал нашей конторы, и…
— Мы едем домой? Да, мы возвращаемся домой? — счастливо перебила его жена.
— Помнишь, я обещал тебе, что мы вернемся, — мягко напомнил Джаспер свое обещание.
Элис была вне себя от восторга.
— Слушай, мы купим там самый красивый дом с белой аккуратной изгородью, — мечтательно проговорила Элис, — с садом и…
— Я люблю тебя, — улыбнулся Джаспер, проведя рукой по ее лицу.
Ему нравились планы его жены. Он даже представил, как Элис в легком сарафане выбегает к нему навстречу из такого дома.
— И я тебя, — сказала его жена, наградив самым страстным поцелуем.
Джаспер с хитрой улыбкой крепче обнял Элис. Глядя на нее, такую милую, красивую, он загорелся желанием попросить у нее что-то очень важное. Джаспер очень надеялся на положительный ответ.
— Элис, — проговорил он, — подари мне дочь, нашей семье не хватает еще одного цветочка.
— Еще одного? А что, у нас уже есть один цветочек? — кокетливо спросила его жена.
— А ты не знаешь? — игриво спросил Джаспер.
Элис смущенно улыбнулась. Но ответить не успела, романтическую обстановку развеял звук разбитого стекла. Элис разочарованно вздохнула, поняв, что мальчики своими машинами разбили ее любимую вазу.
— Обещаю, наша дочь будет поспокойнее, — поспешил утешить ее Джаспер.
====== Эпилог. Продолжение ======
Sum 41 — Some Say
Вечер кажется волшебным временем. Тонкая грань между минувшим днем и стремительно наступающей ночью. Он обнажает маски и гонит людей в объятия родных и близких.
В доме на окраине Форкса одна молодая семья готовилась к ужину. Маленькая шестилетняя девочка в плиссированной розовой юбочке и в миленькой футболке стояла на высокой табуретке. Она оперлась пухлыми ручками на стол и с любопытством наблюдала за матерью.
У девочки были светлые волосы, как и у ее матери, и темные глаза, как у отца. Ее щеки были пухлые, что делало ее похожей на ангелочка с рождественских открыток.
— Мама, — наконец проговорила девочка.
Розали подняла глаза на дочь и чмокнула ее в щеку.
— Что, солнышко? — спросила она и потянулась за посудой.
Молодая женщина уже привыкла, что ее дочь до ужаса любопытна. Она постоянно задавала вопросы, иногда очень даже серьезные, на которые взрослые не могли дать прямого ответа.
— А ты любишь папу? — на этот раз спросила ее Эмили.
Розали назвала дочь в память о матери. Любопытно было то, что Эмили и вправду была очень похожа на свою покойную бабушку.
Миссис МакКартни улыбнулась. Неожиданный вопрос дочери все равно смутил ее. Словно стольких прожитых лет не было, и она та самая девочка-подросток, решившая, что Эмметт МакКартни будет только ее мужчиной.
— Да, солнышко, я его очень люблю, — проговорила женщина, ловко размешивая салат.
— Больше, чем меня? — с любопытством уточнила ее дочь.
— Нет, больше тебя и твоей сестренки я никого не люблю, — призналась Розали, обняв свою малютку, — помнишь, что я тебе говорила?
Девочка кивнула и приложила руку к груди матери.
— Что я живу тут? — уточнила девочка.
— Что ты, твоя сестренка и твой папа живут вот здесь, — проговорила ее мать, — в моем сердце.
Маленькая Эмили все равно не понимала, что значат слова матери. Ей казалось, что она не такая маленькая, чтобы жить в ее сердце. Она просто туда не поместится.
— Но я живу тут, в доме, — проговорила Эмили, растерянно раскинув руки.
Розали рассмеялась.
— Солнце мое, ты все поймешь, когда вырастешь, — успокоила она ее.
— А почему ты говоришь мне об этом сейчас? — полюбопытствовала Эмили.
— Чтобы ты не забывала.
Девочка непонимающе пожала плечами и недовольно добавила:
— Странно.
Розали улыбнулась. Ее девочка очень много времени проводила у бабушки Рене и дедушки Чарли.
Да, они поженились, а через год Рене родила еще одну девочку. Чарли тогда просто рыдал от счастья. Девочку назвали Кристи. Сейчас ей было девять, и старшая дочь Розали, Эмили, видела в ней очень авторитетную сестру и подругу. Несмотря на три года разницы, они постоянно ходили вместе, но привычку задумчиво говорить: «странно» Эмили переняла от Чарли. Шеф полиции всегда, если терялся, повторял именно это слово.
Тут в кухню ворвался Эмметт. На руках у него сидела их младшая дочь, Эмма.
Ей было всего три, но она уже заметно отличалась от старшей сестры. Черные вьющиеся волосы и светлые глаза. Если внешне казалось, что она копия Эмметта, то характером она пошла в мать.
У нее был звонкий голос и боевой характер. Она так же, как и ее мама, грозно хмурила брови, готовясь отвоевать то, что ей понравилось. Главное, усмирить ее могла только Розали, но, как ни странно, все считали девочку папиной дочкой.
После учебы Эмметт и Розали вернулись в родные края. В старших классах Розали была уверена, что она должна выбраться из родного городка, что смысл ее жизни еще не найден. Но встреча с Эмметтом стала для нее открытием. Она убедилась, что когда рядом любимый человек, место не имеет значения. Смысл жизни для нее заключался в том, чтобы сделать жизнь любимого человека лучше.
Вернувшись в Форкс, Эмметт открыл скромный магазин автозапчастей. Несмотря на диплом, он все-таки не смог стать человеком в строгом костюмчике. Его руки по-прежнему пахли машинным маслом, и, как и раньше, он мог подолгу пропадать в гараже. Но Розали не требовала его меняться и с уважением отнеслась к его выбору. Сама она теперь трудилась в психологическом центре «Храброе сердце», который открыл эксцентричный друг их семьи Эрик Йорк. Благодаря Эрику, центр славился неординарными способами решения психологических проблем, с которыми сталкивались люди.
— Слушайте, когда мы будем есть, я голодный? — спросил мужчина.
— Голодный, — любознательно повторила за ним Эмма и хитро взглянула на отца.
Она повторяла слова, сказанные взрослыми, находя это очень забавным.
— Мы голодные, — уточнил тогда Эмметт, широко улыбнувшись.
— Еще пять минуточек, — проговорила Розали, торопливо вынимая пирог из духовки.
Эмили же повернулась к отцу.
— Папа, а ты любишь маму? — спросила она серьезным тоном.
— Кто же ее не любит, — проговорил Эммет.
Он наклонился, чтобы поцеловать дочь в макушку. Затем весело взглянул в сторону жены.
— Ее вся школа любила, а она полюбила меня.
— Ааа, — понимающе кивнула их дочь, хотя взрослые ее только запутали.
Она еще не разобралась с тем, как они все могут жить в сердце мамы. Теперь еще ей предстояло разобраться с тем, почему мама полюбила только папу, раз ее любила вся школа. Остальные, должно быть, обиделись на маму.
— Неправда, — смущенно проговорила Розали, — меня не любила вся школа.
Тут она случайно коснулась раскаленной ручки духовки и вскрикнула от боли. Быстро отдернув руку, она начала энергично махать ею. На это мгновенно среагировал ее муж.
— Мама обожглась, — проговорил он и притянул ее руку к себе.
Эмметт подул ей на палец, словно она маленький ребенок. Их дочь, что была на руках отца, удивленно наблюдала за родителями.
Эмметт усмехнулся.
— Эмма, подуй маме на палец, видишь, ей больно, — обратился он к дочери.
Девочка подалась вперед и, сложив свои пухлые губки в трубочку, принялась дуть.
Родители рассмеялись.
Тем временем Эмили была занята решением важного вопроса, поэтому в лечении маминого пальца она не участвовала.