– Ты права, но… – Начинаю я. Сжимаю в руках ремень безопасности. Невольно в глазах образуются слезы. Быстрым движением смахиваю их с лица. Слишком поздно. Ханна кладет ладонь на мое колено и с грустью смотрит на меня.
– Мы продолжим общаться. – Уверяет она меня.
Я лишь киваю и тихо произношу: «Ммм». Всю оставшуюся дорогу царит тишина, которую никто не хочет нарушать. Ханна нерешительно смотрит на меня, когда мы выходим из машины и двигаемся к зданию медицинского центра.
***
– Мне нужно время.
– Я понимаю. – Она шепчет мне вслед, когда я скрываюсь в кабине лифта.
Вернувшись в комнату, я ощущаю приступ ярости. Возможно, это по детски, но мне все равно. Когда я познакомилась с Ханной, то обрела подругу, которая всегда поддерживала меня и помогала стать смелей. Она была настоящей подругой. И для нее не имело значение, как ты одеваешься или сколько у тебя друзей на фейсбуке. В отличие от Эрин.
– Ты говоришь так, словно она умерла. – Со злости бросаю сумку в угол комнаты, от чего на пол выпадает ее содержимое.
– Ну отлично! – Проносится в моей голове. Осматриваю хаос вокруг. Бросаю еще несколько попавшихся под руку вещей в груду хаоса. Неожиданно в дверь стучат.
– Ханна, оставь меня в покое! – Возмущенно кричу я.
– Это я. – Звучит голос Тристана.
Резко открываю дверь, зло глядя на него. Я хочу побыть одна, неужели это так сложно понять?
Тристан упрямо проезжает в узкий проход на своем кресле, не смотря на то, что я не до конца распахнула дверь.
– Что за детский сад? – Как точно он подметил. – Хоть раз подумай о Ханне, о том, какого ей. Но тебе это даже не приходит в голову, потому что ты как и всегда устраиваешь в своей комнате представление.
К сожалению, мне не приходит остроумного ответа в голову. Так что он продолжает говорить.
– Мэйби, ты, наконец, должна чему–то научиться. Ты здесь всего несколько недель. По сравнению со сроком Ханны – это ничто.
– Ладно, ладно. Не стоит изображать из себя святого и читать мне мораль. Просто я буду по ней жутко скучать. Последние слова я громко выкрикиваю со слезами на щеках.
– Мне тоже будет ее не хватать. – Отвечает Тристан.
Сквозь мою эгоистичность я ощутила его чувства. Он достает из кармана черной ветровки лист бумаги. Я сижу от него слишком далеко, чтобы разглядеть что там. Но он идет мне навстречу и, заметно смутившись, протягивает лист. Я удивленно смотрю на изображение нас с Ханной буквально лицом к лицу. Нас невозможно не узнать. Провожу пальцем по четким линиям наших лиц. Каждый штрих аккуратен, а подходящие цвета делают изображение словно живое. Это не просто какие–то пустые лица. В наших глазах отчетливо виднеется искренняя радость и дружба.
– Вау. Я не знала, что ты настолько талантлив. – Не могу отвести взгляд от картины. – Когда ты это нарисовал?
– Сегодня на пляже. Думаю, мы должны сделать Ханне прощальный подарок. Надеюсь, ей понравится.
Моя совесть обрушивает на меня чувство вины. Чувствую себя виноватой. Вместо того, чтобы думать о других, я думала только о себе. А ведь Тристану не легче.
– Мне жаль. – Виновато опускаю голову.
– Скажи это завтра утром Ханне. А пока придумай, как лучше упаковать ей подарок.
Внутренне я благодарю его за смену темы. Благодаря ему мне стало легче. Мой взгляд бесцельно пробегает по комнате. Никаких идей. Еще раз осмотрев свой хаос, я кое–что придумываю.
– А что, если мы сами сделаем рамку?
– Отличная идея. – Тристан улыбается мне. – Давай начинать.
***
Я рада, что смогла чем–то заняться. Мы с Тристаном выкладываем ракушки на деревянные панели, предварительно смазывая их клеем. У Тристана пальцы гораздо тоньше моих, поэтому он оказывается более ловким. Он смог выполнить самые мелкие детали работы, что в итоге оказалось впечатляющим.
– Хана будет рада. – Смотрю я на отличный результат работы.
– Я тоже так думаю. В конце концов, она отсюда уходит.
Следует длинная пауза прежде, чем я решаюсь задать ему вопрос.
– Как долго ты здесь находишься?
В комнате воцаряется прежнее напряжение. Вероятно, я ступила на опасную территорию. Тристан смахивает со своих джинс невидимый пух. Он откашливается, избегая зрительного контакта.
– С прошлой осени.
Я не ожидала, что он честно признается. Тристан редко говорит о своей жизни и о прошлом. По сути я ничего не знаю о Тристане.
– Мы с братом попали в аварию. Мы были на пути к Восточному побережью. Нас ждал летний отдых во Флориде. Мы с нетерпением ждали этого и продумали все вплоть до мелочей. Мы не просчитали только одно – гонщика на трассе.
Не смею прерывать его. В тишине комнаты слышно только жужжание ламп.
– Джейсон скончался. Сторона водителя врезалась в дерево. Меня вытащили с тяжелейшими травмами. Два месяца спустя меня перевели сюда.
Потрясенная, я прикусываю язык. Мне кажется, что этого он еще никому не рассказывал. Мой несчастный случай был всего лишь неудачей. Спортивной травмой. Но есть вещи, которые нельзя ни с чем сравнить. Никто не может вернуть человека из мертвых.
– Мне очень жаль. – Лишь это мне удается произнести. Тристан бормочет что–то нечленораздельное. Но у меня складывается ощущение, что ему стало немного легче после того, как он рассказал о случившемся.
Мы прощаемся, потому что становится ясно, что это все, что он хотел сказать. Я не знаю, как должна реагировать в подобной ситуации, поэтому просто отпускаю его. Уже полночь, но я трачу еще несколько часов на то, чтобы подготовиться к прощанию с Ханной.
Глава 13
Долгое время.
До рассвета я не видела кошмаров, потому что так и не сомкнула глаз. Мне очень нужен тот, кто в темной комнате смог бы выслушать меня, понять мои чувства и страхи. Тот, кто мог бы меня вразумить, прислушаться ко мне и быть на моей стороне. Из–за такого направления мыслей, я вспоминаю об Эрин. Но я бы не хотела сейчас с ней говорить. Может, стоит навестить Тристана или Ханну. Для этого мне придется пересесть в инвалидное кресло и катиться по пустынным коридорам. При мысли об этом смелость покидает меня. В ответ меня пронзает отчаянное желание стоять на своих ногах и желание двигаться самостоятельно. Тристан, Ханна, Джош и Алек помогли мне выбраться из черной дыры. Благодаря помощи медсестер я научилась выбираться сама из постели. Так же мне помогают принимать ванну.
Смотрю на себя в зеркале. Под глазами у меня темные круги. Несчастный случай отразился на моем лице.
Солнечный свет заливает комнату, демонстрируя, как танцует в лучах пыль, и ко мне возвращается хорошее настроение. Сегодня день Ханны. Мои проблемы могут подождать каких–то 24 часа. Надеюсь, что мой вчерашний спектакль не помешает сегодняшнему дню. Машинально наношу на ресницы тушь. Обычно серферы не наносят мейк–ап. Тонкими линиями подвожу глаза. После несчастного случая я изменилась. И здесь я не чувствую потребности носить маску.
***
Около восьми я спускаюсь вниз. Тристан ждет у столовой, где царит шум и суета.
– Доброе утро, – сонно бормочет он. Его черные волосы, которые обычно спадают на лоб, сегодня уложены гелем назад. Я не единственная, кто подготовился ко дню Ханны.
– Доброе. – Отвечаю я. Тристан мельком глядит на меня, но ничего не говорит. Я вспоминаю наш вечерний разговор. Его взгляд красноречиво означает то, что я не должна снова открывать эту тему. Я и не собиралась этого делать, поэтому просто спрашиваю, видел ли он Ханну.