Дэвид первым перестал смеяться.
— Нет, серьезно, Марина, меня интересует ваше мнение. Как, по-твоему, люди воспримут это?
Марина фыркнула.
— Да вы и сами знаете, как они это воспримут. Вы затрагиваете самые глубины женской уязвимости. Большинство женщин будут готовы заплатить за это все что угодно, они даже не задумаются о побочных эффектах.
— А какие могут быть побочные эффекты помимо перспективы иметь хорошую фигуру без борьбы за нее? — спросил Дэвид.
— Вот именно! — возбужденно воскликнула Марина. — Если за нее не нужно бороться, значит…
Она умолкла, не имея ни малейшего представления, куда этот спор может ее завести.
Сюзи точно знала, куда ведет этот спор.
— Это так чертовски на тебя похоже, Корова Му. Кругом должны быть одни трудности. Ты никогда не облегчаешь себе жизнь. Помню, как мы сдавали экзамен по математике и Джулия Драммонд заранее обзавелась экзаменационными вопросами. Ты была единственной во всем классе, кто не достал копию, и ты была единственной, кто не сдал на «отлично».
Марина хорошо помнила унижение, которое она испытала, получив «тройку».
— А что плохого в том, что человек не хочет никого обманывать?
Сюзи недоверчиво посмотрела на нее.
— А плохо то, что обманывают все, как только представляется возможность. А не обманывать, когда это легко сделать, — значит усложнять себе жизнь. Да сколько бывает случаев, когда тебе просто приходится поступать так, как поступают с тобой другие. Если имеется простой выход, то разве это плохо — им воспользоваться?
Марина никогда никого не обманывала. Если не считать тех случаев, когда она лгала сама себе насчет шоколадного пирожного, которое съедала во время диеты в четыре приема, стоя на кухне в дверях. Она также могла «забыть» и о лишних пятистах калориях, когда ела в машине жареные орешки. Она даже почти верила в россказни о том, будто калории не идут в счет, если ешь стоя или если никто не видит, как ты ешь.
Но самым большим обманом была ложь, которую она сейчас произнесла. Таблетка для похудения? Да кого она обманывает? Конечно же, она попробует ее, хотя никому в этом и не признается. А вместо этого будет рассказывать, что решила сбросить лишний вес и собирается садиться на сверхстрогую диету, обнаружив в себе наконец-то волю. Но ложь уже прозвучала, и нужно было продолжать в том же духе.
— По-моему, это против природы. Тут кроется столько опасностей для организма и будущих поколений, которые просто не дадут о себе знать сразу же. Вроде талидомида.
Куколка Синди перебила Марину.
— Уж не хочешь ли ты сказать, — заговорила она дрожащим голосом, — что быть ужасно толстой — это естественно? Или что это хорошо для здоровья? Разумеется, лучше что-то принимать, чтобы вес снизился до нормального, даже если и есть риск, чем получить удар или инфаркт из-за того, что все твои сосуды забиты жиром, а органы не могут вынести напряжения из-за лишней тяжести.
Марина почувствовала, что краснеет вследствие столь откровенной нападки. Сюзи пришла ей на помощь.
— Думаю, это несколько несправедливо по отношению к Корове Му. Многие ничего не могут поделать со своим весом. Возьмите Му. Она ест столько, что воробей на ее месте ноги бы протянул, а вы посмотрите на нее. Наверное, у нее что-то с железами или еще с чем-то. И потом, вы забываете, что некоторые толстые женщины счастливы оттого, что они такие. Нельзя же заставить человека похудеть, если он этого не хочет.
Она улыбнулась Марине: в улыбке мелькнули поддержка и тайный сговор. Марина лишь съежилась, услышав столь наивное рассуждение.
— Должна, однако, сказать, — продолжала Сюзи, — что ты очень недальновидна, отказываясь даже подумать об этой таблетке. Да я тебе всегда говорила — знаю, ты сделала отличную карьеру, но для этого тебе пришлось работать как ненормальной. Ты же сама говоришь — стройной, красивой женщине всегда легче взобраться на вершину. Я не утверждаю, что лишний вес — твоя вина, но ты ведь никогда и не пыталась заняться собой. Ты только подумай, насколько легче бы тебе жилось, если бы ты по-настоящему взялась за эту проблему.
Она смягчилась, подумав о том, что Марине, должно быть, неловко оттого, что ее раздевают на людях.
— Извини. Я увлеклась, потому что мне больно смотреть, как ты борешься со всем на свете. Ты заслуживаешь лучшей доли. И мне бы хотелось увидеть, что твоя жизнь устроилась. Мне не нравится, что ты совсем одна.