— Тереза, какое счастье, что ты здесь!
Марина схватила Терезу за руку и увела ее в сторону. Тереза была рада этому, особенно потому, что, по ее расчетам, она сбросила по меньшей мере на полстоуна больше, чем ее подруга.
— Марина, ты ужасно выглядишь! Кто-то умер?
Несколько секунд Марина обдумывала это критическое замечание.
— Да нет, просто сюда торопилась. Задержалась на работе и домой пришла в последнюю минуту.
Да я стала законченной лгуньей! И сама во все это верю.
— Тогда рассказывай, как там Нью-Йорк? Хотела позвонить тебе вчера вечером, но была в спортзале.
— С каких это пор ты стала ходить в спортзал? Разве Дэвид Сэндхерст не говорил, что мы должны вести нормальный образ жизни и не предпринимать ничего нового?
— Все это мне известно, но дело в том, что он должен согласиться, что раз уж теряешь вес, то появляются новые возможности. Раньше я физически не могла ходить в спортзал, но теперь у меня появилась дополнительная энергия, и я не знаю, куда ее деть.
Марина внимательно посмотрела на Терезу. У нее появился какой-то особенный блеск в глазах, улучшился цвет лица, и румяна тут ни при чем. Она неловко жестикулировала, вероятно затем, чтобы скрыть, как трясутся руки, что было заметно. В целом она выглядела как одна из этих раскрашенных актрис в «Долине кукол»[27], демонстрируя стереотип поведения под воздействием наркотиков. Да о чем это я? Разумеется, она демонстрирует эффект воздействия наркотиков. Она принимает наркотики. Как и все мы. Марина покачала головой, рассердившись на то, что мозг ее не работает как обычно. В механизмах обработки информации произошло короткое замыкание, а способность рассуждать дала трещину.
— Но выглядишь ты фантастически, — призналась Марина.
— Спасибо! Я и чувствую себя фантастически. Это невероятно. Вся моя старая одежда стала слишком велика, я опять влезла в джинсы шестнадцатого размера, и на поясе они немного широковаты. Потрясающие таблетки!
— И как Род воспринял все эти изменения?
Воодушевление Терезы на мгновение поблекло, но благодаря наркотику не угасло.
— Да ну его, этого зануду. Я, говорит, любил тебя такой, какой ты была раньше.
— А может, он и правда любил тебя такой, какой ты была? — осмелилась высказать предположение Марина.
— Ну хоть ты-то не начинай! Ты ведь знаешь, что это такое — быть толстой. Ты много встречала мужчин, которые находили тебя привлекательной?
Интересно, подумала Марина, я тоже буду становиться все более жестокой по мере похудения?
— Но судя по тому, что ты мне говорила, Род действительно любит тебя. Просто любопытно, можешь ли ты повернуться спиной к одному мужчине из миллиона, который не уличен в системе отбора по принципу «чем тоньше, тем лучше».
Тереза некрасиво фыркнула.
— Время покажет. Я гарантирую, что когда Род увидит меня вальсирующей по спальне в шелковой пижаме десятого размера, то тогда-то и обнаружатся его истинные чувства. И потом, ты опять начинаешь рассуждать, как Гейл. Ты чересчур серьезно все воспринимаешь. Почему бы тебе завтра не пойти со мною в спортзал? Ты станешь другой женщиной!
Не успела Марина придумать подходящий ответ, который не бросил бы несмываемую тень на их дружбу, как Гейл ворвалась в комнату, точно Боудикка[28]. Приветствие ее было отнюдь не сестринским:
— Рада, Марина, что тебе удалось втиснуть нас между занятиями аэробикой и косметическим массажем. Как тебе роль наблюдателя за весом? Спорю, точно так же, как и всегда. Подсчитываешь калории в губной помаде? Притворяешься, будто пастеризованный творог действительно очень вкусный? До самой последней минуты сидишь в туалете перед взвешиванием, чтобы выдавить из себя ну хотя бы еще один кубический сантиметр уродства? Ты уже купила юбку обязательного двенадцатого размера, в которую влезешь «в один прекрасный день»?
Марина ненавидела ее. Она ненавидела Гейл, потому что ей не хотелось, чтобы лицо было забрызгано ее слюной, и она ее ненавидела, потому что все, что Гейл говорила, было правдой. Разумеется, вес Марины уменьшался без каких-либо усилий с ее стороны. Она редко испытывала голод, равно как и навязчивые желания, благодаря которым оказалась в нынешнем положении. Но дело обстояло таким образом, что таблетки позволили появиться другому, более разумному человеку, который стал следить за тем, сколько пищи попадает в ее конкретное тело, тогда как другая самоубийственная Марина по-прежнему весила пятнадцать стоунов и мечтала о шоколадных медальках. То, что ее тело отделилось от ее невроза, начинало ее пугать. Она взяла себя в руки.
27
Роман американской писательницы Жаклин Сюзан (1966), названный критиками одним из двадцати бестселлеров XX века.
28
Царица племени икенов, жившего в восточной Англии. После смерти ее мужа, князя Прасутага, в 61 г. н. э., римляне захватили ее княжество, и Боудикка возглавила восстание. История Боудикки рассказана Тацитом.