Это явно был какой-то прибор, работавший на батарейках. Жужжание то возрастало, то затихало. Три женщины были ошеломлены. Они смотрели друг на друга в изумлении, не веря своим ушам. Ни одна из них не осмеливалась высказать свое мнение относительно того, чем Сюзи там занималась. Об этом страшно было подумать.
Неожиданно Сюзи с шумом раскрыла дверь. Отскочив в тревоге в сторону, Марина увидела, что Сюзи была с голой грудью. Она протягивала ей какую-то бутылку. Бутылка была пустой.
Марина нехотя взяла ее. Посмотрела на нее, сильно тревожась относительно того, в своем ли Сюзи уме.
— Это бутылка? — осторожно высказала она предположение, стараясь не сказать чего-нибудь лишнего этой безумной женщине.
Ответ неверный. Сюзи грубо выхватила у нее бутылку.
— Это не бутылка. А пустая бутылка. Разве не видишь? Бутылка пустая.
Эмма не настолько переживала, что скажет что-то не так.
— Да мы все видим, что она пустая. Но — мне не хотелось бы об этом спрашивать, потому что я не уверена, что мне так уж хочется услышать ответ, — что в ней все же должно быть?
Сюзи глубоко задышала, пораженная глупостью этих женщин.
— Молоко, разумеется. Мое грудное молоко.
Чтобы переварить эту информацию, требовалось какое-то время. Установив связь между этим заявлением и бессчетным количеством съеденных ужинов, щедро сдобренных особенным соусом Сюзи, Марина почувствовала, что ее очень, очень тошнит.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что использовала грудное молоко для специального соуса, когда мы в последний раз…
— В течение семи лет, да. С тех пор, как у меня родилась двойня.
Эмма покачала головой. Она не раз слышала обо всяких диковатых рецептах, но грудное молоко в белом соусе?
— Но почему? Что тебя заставило это делать?
Сюзи не могла поверить, насколько может быть не осведомлена эта женщина.
— А я думала, что ты вроде как специалист по похудению. Тебе что, никто не рассказывал, что можно сжечь дополнительно около двух тысяч калорий в день при кормлении грудью?
Разумеется, все тотчас задумались. Это было до того безумно логично, что они подумали — а почему остальные женщины этого не делают? А может, и делают. Да ни одна из них больше не притронется к белому соусу, приготовленному матерью.
— Это было чудо, — продолжала Сюзи. — После рождения двойняшек мне ужасно не нравилось, что я располнела, но как только я стала кормить грудью, лишний вес просто пропал. Ела я горы, но все равно сбрасывала по паре фунтов в неделю. Я не могла поверить, что есть женщины, которые не кормят грудью. Неужели они не понимают, что из этого можно извлечь пользу?
Ну да ладно, двойняшки в конце концов перешли на твердую пищу, отказавшись от моего молока. Я была в отчаянии. Хотя и села на диету, несколько лишних фунтов все же появились. И тут само собой пришло решение.
Она прошла в кабинку и вернулась с прибором, который наделал столько шума. Никто и понятия не имел, что это такое.
— Грудной насос! — воскликнула Сюзи.
— О Господи! — хором произнесла троица. Впервые в этот день до них что-то дошло. Теперь все ясно. Все сходится. И как же все это мерзко!
В течение семи лет Сюзи пользовалась грудным насосом для поддержания производства своего молока. Но вот когда и где она совершала этот героический подвиг, оставалось своего рода тайной. Может, Кен думал, что у нее слабый мочевой пузырь и ей нужно много времени проводить в туалете? Кто знает?
Терезу явно что-то беспокоило.
— Ты сказала, что у тебя двойняшки. Но их же нужно усиленно кормить. И сколько у тебя было в день молока с того времени, когда ты перестала кормить детей?
Сюзи задумалась на мгновение.
— Да литра полтора.
Женщины пооткрывали рты в изумлении.
— Господи помилуй! А что ты делала с тем молоком, которое не добавляла в соус? — спросила Марина.
— Готовила рисовый пудинг, мороженое, молочные смеси для детей, всякое такое. Да, и еще я узнала, что пенка хорошо взбивается в новом аппарате Кена для приготовления капуччино. Вы бы удивились, если бы я вам подробнее рассказала, как просто найти применение молоку.
— И ты с помощью насоса берешь каждый день из своих грудей полтора литра молока? — спросила Эмма, у которой голова шла кругом от картины, которую она себе нарисовала.
— Вот в том-то и дело. Больше не беру. Брала когда-то, а теперь все прекратилось.
Она разговаривала с людьми, которые ничего не знали о том, когда молоко появляется и когда заканчивается. Они и понятия не имели, о чем она говорит. Поэтому она постаралась вбить им в головы последний аргумент.