С тех пор они даже на собрания ТФБП не ходили. Говорили, что слишком заняты. Слишком похудели, думали про них.
Дэвид ждал ответа, и ждал с удовольствием, поскольку получил еще несколько секунд, чтобы получше рассмотреть сидевшее перед ним чудо химического воздействия.
— Думаю, месяца два. Да мы все в ТФБП далеко не лучшие подруги, — словно в свою защиту прибавила она.
— И как она тебе показалась?
— Меры не знает. Явный перебор с диетой.
Дэвид вздрогнул, услышав это ненароком произнесенное запретное слово. Марина осознала свою ошибку и пошла на попятную.
— Когда я сказала «диета», я не имела в виду диету как таковую. Знаю, никто из нас не должен был сидеть на диете. И уверена, никто и не сидел. В прямом смысле. Нет, просто я хотела сказать, что каков бы ни был эффект от этих таблеток, они заставляли ее… принимать пищу несколько… осторожно.
Дэвид покачал головой.
— Ох уж эти мне женщины. Ты, наверное, меня за дурака принимаешь. Я знаю, что вы почти все изменили свой подход к питанию. Не забывайте, что у меня уже было представление о том, насколько в среднем оксиметабулин помогает сбросить вес, но вы переплюнули эти показатели.
Марина с глупым видом смотрела на него.
— Ладно, не переживай, — продолжал Дэвид. — Я нашел этому объяснение. Когда женщина впервые существенно сбрасывает вес, психологически это оправдано. Кто-то скажет, что у всех женщин изначально есть мотивация для того, чтобы либо начать программу похудения, либо продолжать ее, если они успели убедиться, что стали лучше выглядеть. Это то же самое, как если у вас завелись глисты и вы неделю не едите. Вы запросто сбрасываете стоун веса, и вам кажется, вау, это так просто, может, я и дальше буду худеть?
Марина вынуждена была согласиться, что в том, что он говорит, есть доля правды, но и ее ограниченных научных познаний было довольно, чтобы увидеть недостатки подобного подхода. Это вроде той ситуации, когда явно манипулируют результатами, чтобы привести их в соответствие с заданной предпосылкой.
— Ну да ладно, вернемся к Эмме. Меня уже давно тревожит, как она выглядит. А больше всего меня беспокоит то, что таблетки могут оказывать на нее негативное воздействие. Но я решил подождать еще один месяц, раз уж она не при смерти.
— А когда ты ее видел?
— Вот в этом-то и закавыка. В прошлом месяце она не приходила взвешиваться. Сказала, что простыла. Особо подчеркнула, что таблетки тут ни при чем. Все вокруг ходят простуженные, всякое такое. И с тех пор ничего.
— Что значит — ничего?
— Она не снимает трубку и не перезванивает мне. Я уже стал было нервничать, потому что просто-напросто не могу заполнить пустые графы в своем отчете. Поэтому вчера пошел к ней домой, что с профессиональной точки зрения совершенно недопустимо; но я не знал, что можно еще предпринять.
— И?
— Никто мне не открыл. Но когда я вернулся к машине, она подошла к двери. Я и не догадался, что это она, пока не увидел ее. Тощая как палка, просто ужасно. Хотя было жарко, она была в пальто, чтобы скрыть свою худобу.
— Так сильно отощала?
— Я бы сказал, что она весит что-то около шести стоунов.
— О Боже. Бедняжка.
— Волосы спутаны, и я так и не понял, они просто у нее всегда такие или Эмма не мыла и не расчесывала их несколько недель.
— Мне надо повидаться с ней. Может, я чем-то помогу.
— Напрасно потеряешь время. Она посмотрела сквозь меня и решительно отказалась со мной разговаривать.
— Но если она не пришла на последнее взвешивание, значит, у нее точно больше нет таблеток.
— Согласен, но эксперименту это не поможет. Мне все равно придется написать в отчете о ее результатах и объяснить, почему она больше не участвует в эксперименте. Я могу предложить только одно объяснение, которое не будет дискредитировать программу.
— И что это за идея?
— Я могу сказать, что она беременна.
— Но это же явная ложь! Комитет по этике, или как там они сами себя называют, наверняка не согласится с этим.
— А им и не нужно будет выяснять, так ли это на самом деле. Марина, ты только подумай. У Эммы, прежде чем она приступила к программе, явно было какое-то заболевание. Мне бы, наверное, следовало обратить на это внимание, но я химик, а не психоаналитик. Мне пришлось согласиться с ее заявлением, что режим питания ее устраивает и что она и дальше будет продолжать в том же духе в ходе всего эксперимента.