— И насколько же она плоха?
— Думаю, весит стоунов пять, хотя сказать трудно, ведь я вижу ее только в щель почтового ящика.
Гейл закрыла глаза и какое-то время переваривала эту информацию. Ее размышления были прерваны появлением симпатичного молодого официанта, который на слюну исходил, склонившись над Мариной со своим блокнотом в ожидании заказа.
— Могу я принести дамам аперитив? — спросил он, даже не взглянув на Гейл.
Она не удивилась такому отношению, но странно, что ее это задело. Уже не в первый раз она прокляла тот день, когда Марина принесла надежды «Перрико» в ТФБП.
Марина собралась заказать минеральной воды, но ей не хотелось отличаться от Гейл, которая — она была в этом уверена — осудит ее за столь скромный выбор. Поэтому она заказала бокал красного вина, отчего у нее потом еще больше разболится голова. Гейл заказала то же самое. Марина молча поблагодарила свой инстинкт за то, что сделала выбор, который ее непростая собеседница сочла приемлемым.
Теперь еда. Почему я не предложила встретиться в пабе? — спросила у себя Марина. Она знала, чего хочет, и знала, что нужно. Ей хотелось чего-то легкого, салат или какую-нибудь рыбу с дымящимися овощами. Но нужно было, чтобы видели, что она ест как человек, которым она когда-то была. Ради Гейл. Ей становилось все труднее поддерживать прежние дружеские отношения.
— Я возьму печень и бекон. И жареную картошку, пожалуйста, — прибавила она, тайком глядя на Гейл в ожидании одобрительного кивка.
Кивка не последовало. Гейл была слишком поглощена меню. Официант неохотно повернулся к ней лицом, чтобы принять заказ.
— А мне жареный палтус с овощами. Масла не нужно.
Марина попыталась скрыть свое удивление, но у нее ничего не вышло. Гейл улыбнулась без удовольствия.
— Ты думала, я выберу самое жирное блюдо из меню?
— Нет-нет. Совсем нет.
— Да ладно, думала. Ты забыла все то, чему мы научились в ТФБП? Не важно, что ты ешь самое калорийное блюдо при первом удобном случае, важно есть то, что хочешь и когда хочешь.
Марина не забыла, просто она больше этому не верила. Она чувствовала себя дурой. Возложив надежды на оксиметабулин (если она именно его принимала), она пришла к убеждению, что ее аппетит — ненастоящий бог, которого нужно умиротворять едой или таблетками. Она утратила веру в посылку ТФБП, утверждающую, что ее аппетит — это просто еще одна функция тела, а не жестокий своенравный господин.
— А сегодня мне захотелось чего-нибудь легкого. Вот почему я и сделала такой заказ. Скажи мне, когда ты в последний раз ела что хотела?
Марина попыталась ответить как можно более убедительно.
— Я теперь всегда ем что хочу. Просто мне не хочется столько, сколько раньше. Полагаю, это таблетки так действуют.
— А что будет, когда ты перестанешь принимать таблетки и желания вернутся?
Это не было целью их встречи, и Марине не хотелось обсуждать эту тему. Что до нее, то она принимала таблетки какое-то время, сбросила лишний вес без борьбы или душевной травмы, и жизнь ее стала в миллион раз лучше. Что станет делать, когда эксперимент завершится, она и не думала. Ей всегда казалось, что раз уж она похудела, то нетрудно поддерживать форму — вот начать худеть почти невозможно.
Она знала, что скоро ей придется решать эту проблему, потому что ее вес начал угрожающе опускаться ниже минимального уровня, который коллеги Дэвида считали приемлемым.
Стратегия была простой — каждая женщина принимает таблетки, пока не достигнет желаемого здорового веса. Потом важно проследить, что станет с телом, если прием таблеток продолжен. Была надежда на то, что на этой стадии снижение веса прекратится (или, по крайней мере, замедлится до контролируемого минимума). Первоначально Дэвид исходил из того, что оксиметабулин задает обмену веществ идеальный темп, а потом приспосабливает его к различным потребностям тела. Если он будет попросту бесконечно проворачиваться, то почти наверняка тело износится. Фатальный исход станет неизбежен.
На следующей стадии эксперимента, после достижения целевого веса и сохранения его на короткое время на одном уровне, нужно проследить, что произойдет после прекращения приема таблеток. У крыс (и у Дэвида, когда он сам принимал препарат) сниженный вес сохранялся на определенном уровне с незначительными колебаниями.
Об этической целостности эксперимента Марина, как большинство других женщин, и не задумывалась. На определенном этапе она почувствовала, что темп снижения веса замедлился. Она становилась все тоньше и тоньше и знала, что это означает конец ее дозировке. Поэтому она открыто нарушила указания «Перрико» и продолжала принимать таблетки, а также стала больше есть, с тем чтобы при взвешивании показатели не отличались от установленных норм. Это вполне удовлетворило Дэвида, так что он мог дать ей возможность принимать таблетки еще несколько недель.