- Я вернулся.
- Здорово. Со щитом или на щите?
- Что? А... Ну, со щитом, наверное. Только шит такой тяжелый оказался...
- Устал?
- Почти умер.
- Ясно.
Повисает пауза.
- Люсь, слушай... Я завтра, наверное, буду работать до упора. Нас с Гошкой больше недели не было. Там в офисе дурдом.
- Я понимаю, Гриш, - старается, чтобы голос звучал ровно. - Я тоже раньше девяти не освобожусь. А, скорее всего, позже.
- Ох, Люся, Люся... - вздыхает он. - Совсем себя не бережешь.
"Было бы ради кого" - хочется ей сказать, но фраза кажется ужасно инфантильной, и поэтому Людмила просто молчит.
- Лютик, тогда... в субботу увидимся? - произносит Григорий после паузы.
- Хорошо.
- Приедешь к нам? Как освободишься?
- Хорошо. Часов в шесть нормально?
- Отлично! Я буду ждать.
_____________
- Я чувствую себя зайцем, который пустил лису в свою избушку, - ворчит Гоша, одеваясь в прихожей. - А теперь маленького младшего братика, как сиротинушку, выгоняют вон. Из собственного дома!
- Не ной, - старший стоит, опираясь плечом о дверной проем. - Ты же сам говорил, что мне надо с Люсей поговорить. Сам понимаешь, разговор у нас непростой, тема деликатная. Поэтому лучше всего дома, в спокойной, доверительной остановке.
- Для того чтобы поговорить с Люсей, совсем не обязательно выставлять меня на мороз!
- Я сейчас заплачу.
- Ага, дождешься от тебя! - Гоша сует ноги в ботинки.
- Все, вали, давай. И раньше десяти я тебя не жду!
- Дожил! Родной брат из дому гонит! На ночь глядя!
- Иди-иди. Пройдись по магазина, прикупи пару шмоток... сладенький...
- Эй, это мои слова!
- До вечера, - перед носом Георгия захлопывается дверь.
______________
Людмила ловит себя на мысли, что эта квартира ей как родная. Так много с ней связано. Решительно подносит палец к кнопке звонка, но дверь открывается до этого. На пороге - он. Конечно, он, кто еще.
На Григории джинсы и темно-синий простой джемпер. Щеки гладко выбриты, взгляд... взгляд серьезный. Они стоят так какое-то время, молча.
- Люсь, давай, заходи, - он наконец-то отступает вглубь квартиры. - Через порог нельзя говорить, вроде как.
Ужасно хочется его поцеловать, но первой делать это почему-то страшно.
- Давай, помогу снять, - руки его, освободив ее от верхней одежды, снова возвращаются на плечи. Он стоит у нее за спиной, она чувствует, как его щека приживается к ее затылку.
- Люсь... - от его вздоха мягко колышутся ее волосы. - Я должен тебе кое-что рассказать.
- Ты ничего мне не должен, Гриша, - она, правда, так считает. Только если он сам хочет. - Но я бы хотела знать... Потому что это касается и меня тоже.
- Я расскажу, обязательно. Но, маленькая... - он вдруг разворачивает ее лицом к себе. Глаза у него такие... просящие? - Можно, я расскажу тебе... потом? После... Я соскучился просто смертельно.
_____________
Он действительно рассказал ей о Ларисе. Позже, когда они, уже снова одетые, пили чай на кухне.
- Люся, я тебе обещаю. Она больше тебе не побеспокоит.
- Ты говорил с ней? Встречался?!
- Не встречался. А говорили мы по телефону. И, кажется, достигли... взаимопонимания... по ряду вопросов. Но если вдруг что-то случится... из-за нее - ты мне сразу скажи!
В голосе его звучит странное сочетание: забота и раздражение.
- Гриш, скажи мне... вы из-за меня расстались?
- Да, наверное, - он проводит ладонью ото лба к затылку, взъерошивая волосы. - Из-за тебя.
- Прости. Мне очень жаль.
- А мне - нет. Я ни о чем не жалею.
_______________
Вот все и выяснилось. И оказалось не так уж страшно, как она себе это представляла. Ну, в самом деле, трудно же было ожидать, что такой мужчина жил все эти годы бирюком? Впрочем, и ревность колола, и недоумение его выбором было, хотя в целом эта Лариса была ухоженная, что да, то да. И очень... худощавая, в отличие от самой Люси. Но теперь это ее как-то беспокоило уже не так. Гораздо больше пугало то, что тосковать по нему она начала, еще не успев добраться до дому. Ведь выдержала же она как-то две недели без встреч и почти без звонков? А теперь, стоило только его увидеть... почувствовать... на себе, в себе... Как будто, чем больше она получала от него, тем больше хотелось. Расставаться снова оказалось почти что больно.
________________
- Ну что, презервативы повыбрасывал? - младший аккуратно вешает куртку в шкаф.
- Жоржета, ты в кого такой циник?
- Ты мне еще скажи, что вы тут чай пили!
- И чай пили... тоже.
- Так и думал. Тоже, - Гошка качает головой каким-то странным осуждающим, старушечьим жестом.
- Что не так? Я тебя совсем не понимаю, - Гриша раздраженно пожимает плечами. - Ты же сам меня к этому...
- Ну, так пора двигаться дальше!
- Куда дальше-то?
- Вот дурак! А еще старший брат называется.
______________
- Я так понимаю, на неделе у нас увидеться не получится?
- Гриш, я работаю допоздна.
- Люся, это ненормально! - он раздраженно откидывается в крессе.
- Что поделаешь...
Он не знает, что с этим можно сделать. Но невозможность с ней видеться раздражает ужасно!
- Тогда до субботы?
- Да, наверное.
______________
Они ужинают дома, но разговор за столом быстро отбивает аппетит.
- Я никуда не уйду из дому, даже и не проси! Нечего устраивать из моей квартиры дом свиданий!
- Жорка, но что ты как маленький... - удивительно, но в голосе старшего звучат то ли примирительные, а то и вовсе просящие интонации.
- Это кто из нас маленький?! Мне кажется, кое у кого начался старческий маразм уже. И впадение в детство.
- Чего?!
- Свидерский! - младший, кажется, не на шутку рассержен. - Ты в паспорт и в зеркало давно смотрел?
- Какой-то странный вопрос. К чему он? - Гриша раздражен, но пытается не выказывать этого.
- К тому, что ты не мальчик давно уже. А время-то идет!
- И что?
- Да ну тебя! - машет рукой Георгий. - Ты безнадежен.
______________
Ужин в ресторане удался за одним "но". Логического продолжения вечера не предвиделось. А Люся была так невозможно хороша в трикотажном платье, мягко облегавшем все то, что он уже успел достаточно близко изучить. Настолько близко, что мог отчетливо представить, что там, под этим мягким сиреневым трикотажем. Представлять - и только. Чертов Гошка!