Разложив диван, сменил бельё на чистое. А своё расстелил на ковре перед диваном. Одну из двух подушек забрал себе.
– Ты устала, – сказал я, указывая на диван. Она послушно залезла на него, укрываясь одеялом. Ну хоть это объяснять не нужно. – Имя то не вспомнила?
– Нет, наставник, – виновато прошептала она, из–под одеяла. – Называйте, как хотите, я не против.
– Мою дочь звали Вериса, – вдруг вырвалось из меня. Потушил свет и улёгся. Девушка лежала молча, не поняла моего порыва. – Не против, если буду звать тебя Вериса, пока ты не вспомнишь имя?
– Хорошо, – промурлыкала девушка голосом на грани сна.
Долго не мог уснуть, в голове вертелся образ из прошлого, будто видел её раньше, но этого не может быть. Вероятно, когда–то видел её мать или даже бабушку, на которую она похожа. Эти глаза… такие сложно забыть.
Я проснулся от её голоса глубокой ночью. Девочка бредила. Говорила про Зэрдин, невнятно бормотала про какого–то адмирала, кричала, чтобы отец не убивал её. Сердце закололо. Неужели она с Зэрдина? Его уничтожили ещё до её рождения, ну допускаю, что она старше, чем выглядит. Если ей лет двадцать пять, она могла что–то помнить. Нет, видимо, девочка о нём когда–то мечтала, не могла она там жить.
Но больше всего меня поразила её фраза про отца. Я подошёл к дивану и погладил её по потному лобику. Девочке пришлось не сладко. Знать бы кто ты такая, многое бы прояснилось.
Всё же я умудрился поспать ещё пару часов. Утром встал со звоном будильника. Девочка тоже вскочила и захлопала испуганными глазами. Секунду ее взгляд был полон испуга, будто она видит во мне абсолютно чужого незнакомого человека. Затем он сменился доброжелательным.
– Доброе утро Вериса, – сказал я. – Мне нужно отлучиться на работу, я покажу тебе...
– Не уходите наставник! – оборвала она. – Не оставляйте одну!
– Не могу, мне нужно работать девочка, – ответил строго.
Она начала реветь. Сердце сжалось, захотелось подхватить её вой и вместе, да так надрывно чтоб... Что ж, заберу с собой, в комнате отдыха посидит. Вещи только подберу.
Брюки подвернул, на поясе дырку проделал, чтоб в пору, с обувью сложнее: пришлось летние давать на несколько толстых носков...
Вериса хлопала всю дорогу своими аквамариновыми глазками, вертела головой, как ворона, разбрасывая свои кудри. Девочка просто прелесть, что греха таить, как говорят мои земные коллеги. На неё смотрели с удивлением, даже изумлением. Кто–то посмеивался над её одеждой, кто–то над рассеянностью и реакцией на простой и обыденный мир метро. Я вел её, не выпуская нежной маленькой ручки, которая в ответ цепко держалась за мою лохматую лапу.
– Олег, у нас режимный объект, – возмутился старший коллега, когда я привёл девушку в диспетчерскую.
– Это моя родственница, – шепну я ему на ухо. – У неё все родственники погибли, не сердись, сегодня пересидит, завтра такое не повторится.
Старший сочувственно кивнул, посмотрев на девушку с пониманием. Врать я умею, особенно в экстремальных ситуациях, навык военного.
Молодые коллеги облепили Верису со всех сторон. Чай, кофе, конфеты и печенье. Она беспокойно крутила головой, вылавливая мою шевелюру через окно из смежной комнаты. Я тоже посматривал на неё и улыбался. В обед вышел на отдых в комнату, где она сидела. Через полчаса прибежал молодой парнишка, набрал вещей для девушки. Я изумился такой инициативе. А с другой стороны, такая красавица заслуживает такого внимания, стоит ей улыбнуться миру, и весь он будет у её ног.
Мы поели синтетической еды. Пришла администраторша, в отдельной комнате помогла Верисе переодеться. Я усмехнулся, прыткие ребята, быстро сориентировались. Теперь девочка стала похожа на настоящую землянку: чёрные брючки, белоснежная кофточка и чёрные каблучки. Вот жуки, как всё чётко подобрали. Даже заколку я заметил в волосах. Администраторша хотела ещё накрасить девчонку, но та испугалась, и ребята выгнали женщину вместе с набором косметики.
Залюбовался, глядя на Верису, сейчас это была дама фантастической красоты. Я вздохнул, где мои молодые годы...
– Она же из ваших, – прошептал мне на ухо самый молодой диспетчер, тот, что бегал за одеждой.
– Из каких таких наших? – возмутился я. Парень потупился. Не люблю, когда подчёркивают наше зинонское происхождение.