Был ли такой выбор приемлемым? Флор не бралась судить этих двоих. Она ещё никогда никого не любила, чтобы поставить себя на их место и попробовать поразмышлять. Ей вообще часто казалось, что найденная у неё мутация гена так и осталась где-то в зачатке, не развившись до полноценного сострадания. Впрочем, именно это помогало ей без подозрений вот уже несколько лет работать в самом центре Канцеляриата, добывая нужные сведения.
— У меня есть новости о «Тифоне», — неожиданно проговорил Герберт, и Флор подняла на него взгляд.
— Это отлично. Потому что у меня тоже есть несколько новостей, — мрачно отозвалась она.
— Судя по твоему тону, ничего хорошего ждать не стоит.
— Когда было иначе? — хмыкнула Флор и перевела взгляд на Джуди. Следующие слова вырвались сами: — Ей больше не безопасно сюда приходить.
— Я знаю.
— Это место слишком близко к Щиту, если сейчас объявят тревогу, плохо будет всем. Но ей особенно.
— Я. Знаю.
— У неё слишком большой срок. Нельзя так рисковать и…
— Я. ЗНАЮ! — не выдержал Герберт. Он стиснул зубы и упрямо наклонил вперёд голову, с такой силой сжав за спиной руки, что кожа перчаток испуганно затрещала. Флор смотрела на него несколько долгих мгновений, прежде чем покачала головой и отвернулась. Вот дура!
— Прости, я… Мне… — Флоранс хотелось дать себе хорошего тумака, чтобы перестать наконец заикаться, но холодный взгляд Льюиса, от которого по спине побежали мурашки, не настраивал на разговоры. Так что она прикусила до боли язык и ровным голосом проговорила: — Идём, мне надо вам кое-что рассказать.
К тому моменту, как они добрались до Стивена, толпа вокруг него поредела. Возможно, этому поспособствовало упрямое выражение лица Флор, но, скорее, огромная фигура Льюиса, что возвышалась у неё за спиной. Герберта здесь не очень любили. Вернее, не доверяли. Он это понимал и относился к подозрениям весьма философски, отвечая фирменным взглядом на все вопросы недоброжелателей. К счастью, Стивен, который взял на себя бремя лидерства, хоть и был склонен к излишним предубеждениям, но смог трезво оценить ту удачу, какой оказался для них Льюис. Поэтому, стоило им только приблизиться, он немедленно оборвал разговор и повернулся.
— Флор! — зашипел Стивен и попробовал было то ли обнять, то ли что-то ещё, но вовремя остановился, заметив её недобрый взгляд. — Где тебя носит? Я уже думал отправлять на твои поиски Герберта…
Несмотря на всё своё здравомыслие, Стивен был слишком категоричным. Особенно его почему-то всегда беспокоило поведение Флор, которая не находила ни одной дельной причины для такого внимания и невольно морщилась, когда, по её мнению, он хватал через край. Но сегодня волнение было оправдано, так что она поспешила его успокоить. Ну… насколько это было возможно в их весьма непростой ситуации.
— Всё в порядке. Просто пару раз нарвалась на патруль, — пробормотала она и осторожно взяла Стива под локоть, чтобы отвести в сторону.
— Слышал. Похоже, уродец Хант окончательно рехнулся на почве своей подозрительности, — процедил Стивен, а потом повернулся к шедшему следом Льюису. — Напомни, почему ты не можешь просто свернуть ему шею?
— Потому что он успеет свернуть мою мгновением раньше, — сухо откликнулся Герберт и вдруг добавил. — Приказ Верховного Канцлера.
В этом была ещё одна ещё одна странность Льюиса, которую не понимали все остальные, но очень ценила Флор. Он никогда не говорил плохо об Артуре Ханте. Какое бы бесчинство, по мнению Стивена, тот ни творил, у Герберта всегда был один ответ — приказ. Хант жил по инструкции, потому что действительно искренне верил в правильность буквы закона. Лишённый, кажется, даже обычных человеческих чувств, не говоря уж о сострадании, он подменял их преданностью Канцлеру и видел своей единственной целью служение Городу. Хант был, как инструмент: острый, прочный, безжалостный, но… не уникальный. Стоит ему лишь слегка затупиться, как его тут же заменят другим. Флор не сомневалась, что он это знал. И эта фанатичная жертвенность, вопреки здравому смыслу, вызывала если не одобрение, ввиду полной бесчеловечности главы Карательной службы, то хотя бы толику уважения. Ну а Герберт, который до недавнего времени был точно таким же, прекрасно понимал мотивацию Ханта.