— Откуда ты знаешь? — тихо спросил Стивен, о котором в буре своих переживаний Флор успела уже позабыть.
— Мне рассказали, — коротко ответила она и добавила, пресекая любые попытки оспорить: — И показали.
— Кто?
— Хант. Он теперь отвечает за эти исследования.
Послышалось злобное фырканье.
— И ты ему веришь? ТЫ веришь шавке Канцлера? — Стивен ударил по бетонной стене с такой силой, что с той посыпалась какая-то крошка. — Ради всего святого! Да тебя же развели, как…
— Посмотри на меня! Я была там. Я видела своими глазами!
— Но это не доказывает участие Мессерер…
— Насколько я поняла, у них есть все шансы на успех, Стив. И довольно скоро, — холодно усмехнулась Флор. — Совершенные люди. Ни болезней, ни возможных мутаций. Стабильный геном, равных которому нет. Ты знаешь, чем занималась Руфь…
— Под видом работы на Канцеляриат! — не сдавался он. — Город всегда занимался селекцией.
— Не на живых, Стив. Игра с генами в пробирке и их выращивание на Фермах в коллекторах, точно это лабораторные мыши, даже на миллиметр не приблизилась в своём цинизме к тому, что происходит сейчас.
— Это по-прежнему ничего не доказывает.
Флор отвернулась, борясь с желанием швырнуть что-нибудь в многострадальную стену. Она сама не могла объяснит, почему так легко и сразу поверила Ханту. Просто было в его интонации, словах и жестах нечто такое, что убивало любые сомнения. Он не врал. Наоборот, Флоранс была почти уверена, что Хант едва не сболтнул лишнего в порыве собственной заинтересованности в этой странной игре. Вряд ли он уже о чём-то догадывался, но явно подозревал. И это было чертовски опасно, о чём, по всей видимости, подумал и Стив. Он успел успокоиться, взлохматил золотистые кудри, которые выдавали в нём образец кропотливой селекции, а потом примирительно поднял руки.
— Хорошо. Допустим. В любом случае, возвращаться в Башню опасно. Хант достаточно хитрая тварь, чтобы обеспечить за тобой круглосуточное наблюдение при первых же подозрениях. Ты сегодня же отправишься в Убежище…
— Боюсь, с этим придётся подождать, — впервые за время перепалки в разговор вмешался Льюис, и сердитый взгляд Стивена обратился к нему.
— В смысле подождать? Я не понимаю, на чьей ты стороне. Будем терпеть, пока её не изнасилуют и не свернут шею в порыве очередной забавы? Или ты даже тогда станешь защищать этого «падальщика»?
— Нет, — коротко ответил Герберт, проигнорировав очевидное оскорбление.
«Падальщиками» в народе называли Карателей, чьи плащи и маски на вид напоминали обглоданный птицами череп. Ассоциация со смертью и трупами была хоть и банальна, но всё же оправдана. Впрочем, Льюиса сложно было вывести из себя подобным мелочным выпадом. Он лишь свысока взглянул на Стивена и продолжил:
— Я уже говорил, что у меня есть новости о «Тифоне». И если сначала я считал их лишь глупыми слухами, то теперь всё становится намного серьёзней.
— Покороче, — нетерпеливо огрызнулся Стив. Флор хотела было сделать ему замечание, что подобное поведение неприемлемо для лидера, но Льюис едва заметно мотнул головой.
— Я поговорил с некоторыми девушками из обслуги…
— Шлюхами?
— …их покровители из отдела Технического обслуживания не любители потрепаться, но под «Симпати» языки развязываются даже у этих…
— А у тебя?
— Стивен! — не выдержала Флор, но тут Герберт поднял руку, призывая к тишине.
— Так вот. Они утверждают, что некие испытания выходят на финальный этап. Разумеется, это держится в строжайшем секрете, но если знать, что искать, то ответы лежат на самой поверхности. И недавняя Буря тому доказательство. Она оказалась сильнее, чем мы думали.
— Сколько погибло? — тихо спросила Флор, чем заслужила тяжелый взгляд Герберта.
— Дело не в том, сколько их было, — медленно проговорил он. — Важно, как они умерли и кто именно.
Последовала пауза, которая давала время подготовиться к самому невероятному и болезненному исходу, но реально превзошла все ожидания. Льюис посмотрел на Джуди, которая стояла в противоположном углу подвала, и задержал взгляд на её животе.
— Их просто расплавило, — проговорил он не поворачиваясь. — Всех из первой линии домов у Щита с северной стороны. Живорождённых, неудачные генетические образцы, даже тех, кого через несколько дней ждала инъекция «Милосердия» и уютное погребение в котле переработки. Убиты были все, кто хоть сколько-нибудь не дотягивал до понятия «средний стандарт», словно… Словно кто-то специально целился именно в них. Соседние дома остались нетронутыми, в этих же служба Утилизации нашла лишь растекшиеся вонючие пятна, вместо людей. На кроватях, на стенах, на полу. В этом районе нет искусственной фильтрации воздуха, и многие не успели дотянуться до масок, но тех, кто смог, это всё равно не спасло. Излучение было такой силы, что без защитных доспехов организм просто взрывался. Каждая клетка. Те, кто был в ту ночь вместе с Хантом у Щита, жаловались, что хотелось содрать с себя кожу. Они говорили, что будто горели заживо. И, похоже, это не бредни под «Симпати». Вся заводская территория северной части действительно оказалась выжжена полностью.