— Точно… как зопа, — подтвердил Генри.
СЕДЬМАЯ
Полицейский офицер из Майами Моника Рамирес чувствовала, как ее напарник Уолтер Крамитц прямо-таки источал обиду, пока они ехали на запад по Гранд-авеню в своем патрульном автомобиле. Он дулся из-за того, что случилось, когда они доедали обед в «Бургер Кинг» на Двадцать седьмой авеню.
А случилось вот что: Уолтер наконец сделал свой ход. Моника знала, что напарник уже созрел, потому как больше обычного демонстрировал бицепсы, а они, надо прямо сказать, были нечто. Огромные — Уолтер поддерживал их надутыми, сотни раз в день сгибая и разгибая руки. Он закатал и без того короткие рукава форменной рубашки, чтобы глазам целиком открылась жеребячья бугристость и мужественная необъятность бицепсов. В «Бургер Кинг» он дал Монике вволю на них насмотреться, поигрывая каждый раз, когда подносил ко рту уоппер[6], словно тот весил фунтов пятьдесят.
— Ну что, — начал он с наигранной небрежностью, — я подумал, может, нам как-нибудь встретиться?
— Уолтер — ответила Моника, — мы постоянно встречаемся. И сейчас вместе.
— Ты понимаешь, что я имею в виду, — насупился напарник.
Естественно, она понимала. Он имел в виду: давай займемся сексом. Моника давно уяснила, что парни именно это имели в виду, когда говорили: «Может, нам как-нибудь встретиться?» Или другую любимую фразочку: «Не узнать ли нам друг друга поближе?» А узнать они хотели, как она выглядит без одежды. Но никогда не могли сказать прямо о своих желаниях.
— Нет, не понимаю, — ответила Моника. — Что ты имеешь в виду? Объясни.
— Ну, мы все время в машине да в машине. И вот я подумал, не узнать ли нам друг друга поближе.
Моника вздохнула.
— Уолтер, ты хочешь переспать со мной?
Челюсть напарника застыла, так и не дожевав сэндвич. Он уставился на Монику, стараясь понять, неужели выгорело, неужели открыта прямая дорога в рай, неужели он нашел в мире ту самую червоточину, которую парни искали века, червоточину, позволяющую обойти бесконечные разговоры, и разговоры, и разговоры, а просто делать что хочешь. Он лихорадочно думал, какими словами ответить Монике, и наконец сказал:
— Да.
— Ну а я этого не хочу! — заявила она.
Уолтер разинул рот. Ловушка!
— Пойми, это не личное. Ты хороший напарник. Хороший полицейский. Но ты женат.
— Мы с женой…
— Слушай, Уолтер, я не желаю знать о ваших отношениях с женой. Мне неважно, есть у вас проблемы или нет, неважно, понимает она тебя или нет. Наплевать, если ты серьезно задумал с ней расстаться. Имеет значение только одно — ты женат, и я не хочу с тобой связываться. — Моника порадовалась, что Уолтер был женат, и ей не пришлось вдаваться в другие причины, почему она не хотела с ним связываться. Ну, хотя бы что его интеллектуальное развитие было не глубже банки из-под майонеза.
— Знаешь, — пробормотал он, — многие женщины считают, что я ничего. — Он говорил правду. Такой полицейский — фигуристый, в облегающей форме, с большими руками — не испытывал затруднений, если после смены хотел встретиться с женщиной. А когда партнерша с пониманием, успевал развлечься и во время дежурства.
— Я знаю, Уолтер, — кивнула Моника, — ты привлекательный мужчина, — хотя голова у тебя наковальней и ты душишься «Брутом» так, что запах мог бы сшибить на лету небольшую птичку. Но поскольку ты женат и мы вместе работаем, мне кажется, твоя идея плохая. Но мы по-прежнему напарники И останемся друзьями, ладно?
— Ладно, — ответил Уолтер, хотя разочарование было огромным. Рядом с этой женщиной он провел в патрульной машине больше двух месяцев. Знал, какое у нее превосходное тело, и ужасно хотел увидеть ее без формы. Такая вероятность, можно сказать мечта, давала цель, определяла задачу, и поэтому он с нетерпением ждал начала рабочего дня. Но теперь мечта пропала. А ему час за часом, день за днем все равно придется просиживать с ней в машине. Так что же прикажете делать: просто разговаривать? Стараться понять? Боже, какой облом.
Атмосфера в следовавшей на запад по Гранд-авеню патрульной машине была нерадостной. Ни Уолтер, ни Моника, с тех пор как вышли из «Бургер Кинг», не сказали друг другу ни единого слова.
За рулем сидела Моника. И именно она заметила Эндрю, который с пистолетом в руке выскочил из соседнего с «центовкой» переулка.
— Мужчина с пистолетом с твоей стороны! — предупредила она и прижала акселератор. — Вызывай базу!
Патрульная машина прибавила ходу, и Уолтер схватился за микрофон. Эндрю промчался по тротуару и свернул на Гранд-авеню, налево — прямо навстречу автомобилю. Моника ударила по тормозам и перевела рычаг автоматической коробки передач в положение стоянки. Открыла дверцу и, выскользнув на мостовую, укрылась за ней и выхватила полуавтоматический «Глок-40». Уолтер, попросив по радио поддержку, тоже выскользнул со своей стороны. Оба полицейских оставались за дверцами и целились в Эндрю.
6
Уоппер — многослойный сэндвич с двумя котлетами, предлагаемый сетью кафетериев «Бургер Кинг».