— Давай открывай.
Герк набрал код, и автоматические ворота скользнули в стороны. Снейк спросил из-за спины:
— И кого, шеф, мы застанем дома?
— Никого, — отозвался Артур. — Я хотел сказать, никого, кроме жены и ее дочери.
— И все? Только женщин? — Снейк знал, что вокруг наркобоссов увиваются всякие прихвостни.
— Насколько мне известно, никого.
— Хорошо бы тебе не ошибиться, — пригрозил Снейк, — потому что, когда мы войдем в дом, пистолет будет нацелен прямо тебе в башку. И стоит кому-нибудь залупиться, как твои паршивые мозги макаронами залепят стену.
— Послушайте, — взмолился Артур, — ну зачем вам в меня стрелять? Берите что хотите, ладно? Берите все!
Снейк обдумал его предложение.
— А твоя жена? Она красивая?
Артур обернулся.
— Очень. И ее дочь тоже.
Баффи осторожно двигалась в темноте. Сжимая деревянную палку, спустилась в подземный коридор. Она понимала, что страшное существо следовало уничтожить, пока оно не уничтожило ее. И она чувствовала, что это существо близко.
Элиот это тоже чувствовал. Момент был таким мучительно напряженным, что он на время даже прекратил жевать чезит. Маленький влажный оранжевый квадратик неудобно застыл на языке.
Справа впереди Баффи увидела отверстие — низкую, темную дыру в стене. Баффи остановилась перед дырой и заглянула внутрь, однако ничего не увидела сквозь мрак. Но она знала, что тварь там. И знала, что придется туда залезть. Баффи согнулась и, выставив вперед палку, сунулась в кромешную тьму. Как вдруг…
Дзинь!
Элиот вскочил, и чезит выпал изо рта на шорты.
— Черт побери! — он потянулся к телефону. — Алло?
— Пап, в нас кто-то стрелял, мы собираемся вызвать полицию.
— Мэтт, это ты? С тобой все в порядке?
— Да! Но нужно звонить в полицию.
— Мэтт, ты где?
— У Дженни. Мы приехали на «КИА» сюда.
— Как это в вас стреляли? Что ты несешь? Из водяного пистолета?
— Нет! Из настоящего!
— Кто?!
— Какой-то тип. Эндрю убежал, и я не знаю, где он. А теперь я кладу трубку и звоню в полицию.
— Хорошо, звони. А я беру такси и лечу к вам.
Элиот швырнул трубку, схватил бумажник, сунул ноги в шлепанцы и, не удосужившись выключить телевизор, выбежал из дому.
Тварь сделала бросок из темноты и отшвырнула Баффи от края дыры. Та плашмя шлепнулась на землю. Палка вылетела из руки и упала далеко вне досягаемости. Тварь нависла над ней и зарычала. Губы скривились в торжествующей ухмылке, в провале рта показались клыки. Дела складывались для Баффи очень скверно.
Мэтт дал отбой и посмотрел на сидящих на диване Анну и Дженни. Анна обнимала дочь. Та плакала, но уже тише.
— Папа едет, а я собираюсь звонить в полицию.
Анна кивнула. Мэтт снял трубку, чтобы набрать «911». Но успел нажать одну девятку, когда дверь в вестибюле грохнула. Дженни от неожиданности вскрикнула. А Мэтт положил трубку и поднялся посмотреть, кто пришел.
ВОСЬМАЯ
В «Веселом шакале» Лео подметал разлетевшиеся осколки телевизионной трубки, а Джон размышлял, не следовало ли позвонить контрагенту из «Пеналтимита» и сообщить, что случилось с Артуром Герком. И только решил, что не будет этого делать: нечего самому нарываться на неприятности, — как дверь открылась и вошли двое мужчин — один высокий, один низкий, оба в костюмах. Высокий достал портмоне и, распахнув клапан, показал значок.
— ФБР, — объявил он. — Я агент Пэт Грир. А это агент Алан Сейтц.
Джон бросил короткий взгляд на Лео и понял, что они подумали об одном и том же: дела в этот вечер оборачивались таким образом, что лучше им было жить в Грзкжистане, попивая различные смеси из бочек.
— Здравствуйте, агент Пэт Грир, — проговорил он. — Чем могу служить ФБР?
— Вы можете рассказать ФБР, где в данную минуту находится контейнер, — ответил Грир и, выждав несколько секунд, добавил: — Давай, Иван.
Русский изобразил недоуменный взгляд.
— Меня зовут Джон, — произнес он.
— Ну, конечно, — согласился федерал. — Вы трудолюбивый, законопослушный иммигрант, занимаетесь своим маленьким делом — содержите дерьмовый бар, где никогда не бывает посетителей.
— Так и есть, — подтвердил Джон.
— Естественно. Значит, вы не будете возражать, если мы заглянем в вашу заднюю комнату. Ту, что за семью замками.
— А ордер у вас есть? — спросил Джон.
Грир посмотрел на Сейтца и покачал головой.
— Как трогательно: человек приезжает в Америку из другой страны — в одной рубашке. Ну еще, может быть, с парой сотен тысчонок, полученных от продажи не принадлежавшего ему оружия. Проходит времени всего ничего, и он настолько усваивает наш образ мыслей, что спрашивает: есть ли у нас ордер? Что, агент Сейтц, радует это твое сердце?