— Боже мой, что ты вытворяешь… но тут же осекся, потому что увидел то, что уже видела она: на пороге гостиной, за Анной, стоял Снейк и целился в них из пистолета. Уолтеру он показался не меньше чем сорок пятого калибра.
— Угроблю вас обоих, — произнес Снейк. — Клянусь Богом, дадите малейший повод — прикончу немедленно.
— Да мы не… — начала Моника.
— Заткнись! Заткнись и руки вверх! Эдди, давай сюда!
Эдди подошел и увидел двух полицейских с поднятыми руками.
— Господи, Снейк…
— И ты заткнись, черт тебя подери. Закрой дверь, забери у них пистолеты и тащи сюда.
Эдди закрыл дверь, приблизился к Монике, расстегнул у нее на поясе кобуру и, вытащив «Глок-40», ощутил, какой он увесистый. Затем забрал оружие у Уолтера. Тот надувал бицепсы на поднятых вверх руках и изображал твердый как кремень взгляд, но Эдди так и не встретился с ним глазами.
Он нес полицейские револьверы, как двух бешеных ласк, и наконец отдал Снейку, который тут же распихал их по карманам. С тремя волшебными палочками Снейк почувствовал себя совершенно уверенным. Явление полиции было неожиданным. Но он ведь справился! У Снейка созрел новый план. И, просчитывая в уме свои действия, он остался им доволен.
Он жестом приказал Анне и полицейским войти в гостиную.
— Все сюда.
— Вы делаете ошибку… — начала Моника.
— Ошибку сделаешь ты, дамочка-коп, если еще хоть раз откроешь свой поганый рот. Полицейские сучки истекают кровью не хуже, чем полицейские-мужики, — Снейку понравилось, как у него это вышло — звучало так, будто говорил самый настоящий босс. Когда все оказались в гостиной, он потребовал:
— Вот что, дамочка-коп, забери наручники у этого культуриста и пришпиль его… вон к той штуковине, — он показал на массивный, восемь футов в высоту и восемь футов в ширину, стеллаж из стальных труб. На его полках стояла стереосистема, декоративные вазы и фотография Анны и Дженни в раме.
Моника вытащила из чехла на поясе Уолтера на ручники и застегнула один на его левом запястье, а другой на стальной вертикальной трубе стеллажа.
— Крепче на руке, — распорядился Снейк.
Она взглядом попросила у Уолтера прощения и защелкнула наручник плотнее.
— А теперь брось мне ключи.
Моника взяла у напарника ключи и кинула их Снейку.
— Ну, дамочка-коп, теперь пристегивай своими наручниками вот этого козла сюда, — Снейк сначала указал на Артура, потом на другой конец стеллажа. Он решил, что полицейский с мускулами и босс представляли в доме самую серьезную угрозу.
Моника повиновалась.
— Давай сюда ключи, — Снейку понравилось приказывать женщине-копу.
Она бросила ключи.
— Теперь снимай свою полицейскую рубашку и покажи титьки.
Моника посмотрела на пистолет.
— Давай, не тяни. Похоже, у тебя недурная парочка.
Моника заставила себя отвести от дула глаза.
— Пошел подальше!
Снейк долго-долго смотрел на нее через мушку и наконец произнес:
— Ладно, займемся этим позже, — и повернулся к Эдди. — Как только кончишь вязать мальца, свяжешь дамочку-копа и эту дамочку, — он указал на Анну.
— А с теми что? — Эдди кивнул на Пагги и Дженни.
— У меня и на них есть планы, — ответил Снейк и посмотрел на девушку.
Эдди взял телефонный провод и принялся за дело. Он был бы не прочь, чтобы его поучили, как завязывать узлы, но решил, что теперь не время спрашивать — Снейк разжился тремя пистолетами и от этого, судя по всему, совершенно сдурел. Так что Эдди справился как сумел: стянул запястья, связав провод почти наобум.
Когда все было готово, Снейк проверил каждого по очереди: узлы выглядели отвратительно, но провод держался крепко. Удовлетворенный, он подошел к Артуру и спросил:
— Где деньги?
— Какие деньги?
Левой ногой Снейк изо всех сил пнул Артура в пах. Тот завопил и дернулся в сторону. Наручники рванули стеллаж, и он непременно бы перевернулся, если бы на другом конце Уолтер не сумел его удержать.
— Где чертовы деньги? — повторил Снейк и снова занес ногу.
— В кармане, — выдохнул Артур и застонал от боли в паху. — Деньги в кармане. Только не бейте.
— Достань, — приказал Снейк.
Подвывая, Артур неуклюже потянулся левой свободной рукой поперек тела в правый карман брюк. И вытащил толстый бумажник, в котором купюрами по двадцать лежали четыре с половиной тысячи долларов — остаток денег, которые он стащил из выделенной «Пеналтимитом» подкупной суммы. Он отдал бумажник Снейку — тот в жизни ни разу не видел, не говоря о том, чтобы держать в руке, такой увесистой пачки. И это окончательно убедило его, что наркобосс — именно та профессия, благодаря которой можно запросто шляться с такими деньгами в вонючем кармане.