— Как жизнь, Элиот? — осведомился для начала Дибер. — Все в порядке?
— Ну, — отвечал Элиот, — я вроде…
— Вот почему я спрашиваю, — продолжал Дибер, которого ни в малейшей степени не интересовало, все ли в порядке у Элиота. — Джон Кротон доложил мне, ты так и не сдал материала о центрах дневного ухода за детьми.
Центры дневного ухода за детьми были последней «кучей дерьма». В пяти частях с четырнадцатью цветными диаграммами читателям необходимо было разъяснить, что в деле дневного ухода за детьми наступил кризис.
— Слушай, Кен, — начал было Элиот. — Уже пять человек работают над…
— Элиот, — произнес Дибер тоном родителя, внушающего что-то своему непослушному чаду, — тебе дано задание.
Задание Элиота заключалось в том, чтобы написать дополнительный материал о перспективах гаитянского землячества в свете кризиса центров дневного ухода за детьми. Дибер был твердо убежден, что в каждой статье должны освещаться виды на будущее каждой этнической группы. Просматривая газету, он даже не читал материал, а подсчитывал количество этнических групп. Дибер имел обыкновение рассылать памятные записки подобного содержания: «Несмотря на своевременность и информативность статьи о росте нападений аллигаторов на игроков в гольф, полагаю, следовало приложить больше усилий к тому, чтобы включить в материал точку зрения выходцев из латиноамериканских стран». Репортеры — народ не очень умелый, а то бы давно присоединили к зажиганию диберовской машины взрывное устройство.
— Я знаю, мне дали задание, — начал Элиот, — но я работал над очерком о…
— История о пеликане? — хмыкнул Дибер. Элиот подумал, что в Принстонском университете был специальный курс по ухмылкам. Так мастерски Дибер это проделывал.
— Кен, — попытался объяснить Элиот, — это просто невероятный материал. Ни у кого такого нет. О старике-кубинце из Ки-Уэста. Этот тип дрессирует пеликана, чтобы…
— Швырять бомбы, — снова хмыкнул Дибер. — Это самая дурацкая история, которую я когда-либо слышал.
— Кен, — не отступал Элиот. — Это ужасно забавный тип. Он и в самом деле пытался с помощью дрессированного пеликана убить Кастро. Что-то там не сложилось, то ли бомба была с дефектом, то ли пеликан что-то перепутал, но несомненно одно — эта штуковина взорвалась перед гостиницей в центре Гаваны, забросав пеликаньими ошметками французских туристов, а кубинское правительство заявило, что это было какое-то атмосферное…
— Элиот, — провозгласил Кен, — я не считаю, что мы должны кормить читателей такого рода баснями.
— Но это правда, — не унимался Элиот, сгорая от желания схватить Дибера за глотку. — Это забойная история. Ведь дед разговаривал со мной, и он…
— Элиот, — изрек Дибер, — ты понимаешь, как важна проблема центров по дневному уходу за детьми для наших читателей? Ты знаешь, у скольких наших читателей дети посещают эти центры?
Повисла пауза.
— Кен, — спросил Элиот, — а ты понимаешь, у скольких наших читателей есть задница?
— Не вижу никакой необходимости… — начал Дибер.
— У всех! — заорал Элиот. — У всех есть задницы!
Многие сотрудники отдела новостей слышали это через стеклянную перегородку кабинета Дибера. Все головы повернулись туда.
— Элиот, — произнес Дибер, — я приказываю тебе сейчас же…
— Написать статью об этом, — вопил Элиот. — Кризис прямой кишки! — В соседней комнате было все слышно.
Понимая, что за ним наблюдают, Дибер принял самый суровый вид.
— Элиот, — выговорил он, — ты работаешь на меня. И ты будешь делать то, что велю тебе я. Я дал тебе задание. Если хочешь работать в этой газете, задание должно быть выполнено, и статья должна быть здесь, — он указал на свой компьютер, — прежде чем ты отправишься сегодня вечером домой.
— Прекрасно! — заявил Элиот. Он встал, прошел за стол к месту Дибера, вынудив начальника быстро передвинуться вместе со стулом назад к своему алтарю, сбив со стены висевшие там дипломы, которыми тот был награжден на журналистских конкурсах.