Девушка понемногу успокаивалась. Вздохнув протяжно, Лика робко постучалась в дверь лазарета, но вместо Кости ей открыл Стас.
— Доброе утро! — бодро приветствовал девушку тот.
— Доброе! Я думала сегодня вахта Кости, — пробормотала Лика, смотря в сторону.
— Заходите! Он приболел.
Доктор посторонился и пропустил её внутрь.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил он, внимательно вглядываясь в лицо Лики. Она не любила такие пытливые взгляды, скорее всего, боялась осуждения.
— Нормально. Спала плохо.
— Присаживайтесь и оголите руку - прогоним через детектор. Не нравится мне ваше настроение!
— Нет! — выпалила Лика, пряча руки за спиной. — Я просто расстроена мрачными прогнозами. Сами же говорили: не долетим.
— Предположим, я вам поверю. Присаживайтесь, мне и так предстоит провести весь день на ногах. Про сегодняшний вечер помните?
Лика угрюмо смотрела на пухлого мужчину, пытающегося под ничего незначащими фразами замаскировать допрос. Она кивнула.
— Это обязательно?
— Конечно. Что вы, Смотрины! Это должно быть интересно! И капитан вас не поймёт.
Девушка усмехнулась и покачала головой:
— Меня никто не понимает! Я к этому привыкла.
— Да присаживайтесь уже! А то торчите посреди комнаты, как в суде.
Лика присела на кушетку у дальней стены, чтобы её лицо было в тени. Стас откинулся на высокую спинку стула и скрестил руки на груди. Он прикрыл веки и стал похож на психиатра времён дедушки Фрейда.
— Теперь сами видите, что ваш анабиоз — благо. Не только для вас, но и для всей команды.
— Я вас не понимаю.
— А губки поджали, — промурлыкал Стас, метнув на неё острый взгляд. — Я не знаю подробностей, но вы явно расстроены. Сеанса связи с Землёй не было, значит, причина в ссоре здесь, на корабле. Можете и дальше молчать, вон, как глазища сверкают, как озёра!
У Лики колотилось сердце, ей казалось, она и дышать перестала. Доктор помолчал, ехидно улыбаясь, а потом медленно заговорил, будто рассуждая вслух:
— Их оправдать нельзя, разумеется. Профессионалы не должны поддаваться суевериям, — он помолчал и с горьким смешком добавил: - А понять можно. Экспедиция к чёрту на кулички, да ещё и первая пропала! Клон на борту при таком раскладе, как чёрная метка.
Лика нервно сглотнула слюну и закашлялась.
— Все знают?
— Капитан вас не выдал, Анжелика, если вы об этом. Но слухи не засунешь в карцер!
Лика почувствовала, что краснеет и в то же самое время вздохнула с облегчением: самую неприятную часть истории пока удаётся скрыть. Девушка опустила голову, чтобы не выдать свою радость.
Но Стас понял её по-своему:
— Да не стесняйтесь, в конце концов, это не преступление - быть...немного другим. По фенотипу вы не отличаетесь от нас.
— Липа хотела, чтобы это оставалось тайной, — промолвила девушка и против воли утонула в воспоминаниях. Память вытащила наружу давние страхи и потрясения: Лика проплакала несколько дней, когда узнала, что её отец вовсе не погиб, а его просто не было. Вернее, он был, но как бы и не её отец, и она - не совсем дочь своей матери.
— Кто же был донором клеток? Вы с ней очень похожи, но не одинаковые. Если не хотите, можете не отвечать.
— Однако, вам до жути интересно? — Лика внимательно посмотрела на сидящего напротив доктора.
Стас кивнул, его глаза блестели.
— Её сестра, Виктория. Та утонула в проруби, когда они были детьми, на глазах у моей матери. Провалилась под лёд.
— Понятно. Чувство вины терзало.
— Наверное. Но всё же я была для неё дочерью.
— Разве? А ваше имя говорит об обратном. Она хотела, чтобы вы стали ею, молодой копией, так сказать. Лика-Липа, схоже, правда?
Лика хотела резко возразить, но осеклась на полуслове. Мать всё время прививала ей свои вкусы, взгляды, даже прививала железной рукой свою хитрость и умение льстить. И всё без толку: Лика была другой, да и способность слышать чужую ложь проявилась в ней рано. Девушка недоумевала, почему маму эта особенность дочери так пугает.
Потом она подросла и прочитала всё, что нашла о таких, как она сама. Клоны - дорогое удовольствие с не до конца изученными ментальными отклонениями: ничего опасного в них пока не было обнаружено, но обычные люди их боялись. Серая масса всегда боялась нового, несущего прогресс и перемены.
Лика встала и провела ладонью по вспотевшему лбу.
— Разрешите, я пойду к себе? — спросила она с мольбой в голосе.