Деннис отодвинул брата и добавил: «С низкой влажностью».
Сэнди отвернулся от странного компьютера:
– Пошли сделаем какао.
– Идем. – Деннис подобрал красную жестянку, которую оставил на рабочем столе. – Поскольку бунзеновскую горелку мама заняла, придется на кухне варить.
– Ладно. Там к тому же теплее.
– Я бы не возражал против еще одного бутерброда. Если они уехали аж в город, то явно будут поздно.
Близнецы вышли из лаборатории, прикрыв за собой дверь.
– О, а вот этого мы не заметили, – сказал Сэнди. На двери висела записка: «НЕ ВХОДИТЬ, ИДЕТ ЭКСПЕРИМЕНТ».
– Ой-ёй. Надеюсь, мы там ничего не напортили.
– Лучше все-таки сказать маме, когда она вернется.
– И как мы только не увидели записку?
– Лопать меньше надо.
Деннис пересек коридор, открыл дверь на кухню – и его встретила волна жара.
– Ой! – Он попытался отступить, но сзади его подпирал Сэнди.
– Пожар! – заорал Сэнди. – Хватай огнетушитель!
– Поздно! Лучше бежим отсюда и… – Деннис услышал, как кухонная дверь захлопнулась у них за спиной. – Надо выбраться отсюда…
– Я не могу найти огнетушитель! – завопил Сэнди.
– Я не могу найти стены!.. – Деннис шарил в ширящейся пелене и ничего не мог нащупать.
Что-то мощно и раскатисто зарокотало.
И воцарилась тишина.
Постепенно пелена стала редеть и развеиваться.
– Эй! – Голос Сэнди вдруг сделался надтреснутым и пронзительным. – Что происходит?
Следом прозвучал такой же ломкий голос Денниса:
– Что за… Что случилось?
– Что это был за взрыв?
– Эй!
Они огляделись, но не увидели ничего знакомого. Ни кухонной двери. Ни самой кухни. Ни очага с его душистыми поленьями. Ни стола с горшком буйно цветущей герани. Ни потолка с подвешенными связками красного перца и белого чеснока. Ни пола с яркими вязаными половичками. Они стояли на песке, раскаленном белом песке. Над ними висело солнце, а небо было таким горячим, что отливало бронзой. И вокруг не было ничего, кроме песка и неба от горизонта до горизонта.
– С домом все в порядке? – Голос Сэнди дрогнул.
– Кажется, мы вообще туда не вошли…
– Думаешь, дом загорелся?
– Нет. Я думаю, что мы открыли дверь и оказались здесь.
– А эта пелена?
– А гром?
– А папин компьютер?
– Ой-ёй… И что же нам теперь делать? – Голос Денниса зазвучал сначала басовито, взлетел и сорвался на пронзительный дискант.
– Без паники! – предупредил Сэнди, но голос его дрожал.
Мальчишки принялись лихорадочно озираться. Медный свет солнца обрушился на них. После холода, снега и льда внезапная жара ошеломляла. Частички слюды в песке ловили свет и вспыхивали под ним.
– Ну вот. – Голос Денниса снова сорвался. – И что нам теперь делать?
Сэнди попытался говорить спокойно:
– Не забывай: в нашей семье мы люди действия.
– Мы уже надействовали, – язвительно проговорил Деннис. – Мы просто вышибли себя сюда, где бы это «сюда» ни находилось.
Сэнди согласился с братом:
– Придурки. Кто нас просил лазить там, где идет эксперимент?
– Только мы не знали, что он там идет.
– А надо было остановиться и подумать.
Деннис посмотрел на небо и песок, сверкающие от жара.
– Как думаешь, чем папа занимался? – спросил Сэнди. – Если бы мы знали, что…
– Перемещением в пространстве. Тессерированием. Путешествием быстрее скорости света. Ты сам знаешь. – От беспокойства слова Денниса прозвучали резко.
Солнце припекало голову Сэнди. Мальчик стер пот со лба и вокруг глаз:
– И на кой мы только вспомнили про это голландское какао!
Деннис стащил свой тяжелый свитер крупной вязки. Облизнул сухие губы. Простонал:
– Лимонад…
Сэнди тоже содрал с себя свитер.
– Мы получили, чего просили, верно? Жару. Низкую влажность. И не особо людно.
Деннис огляделся, щурясь от яркого света:
– «Не особо людно» не значит «никого»!
Сэнди расстегнул клетчатую фланелевую рубашку:
– Я думал, мы просились на пляж.
– Папиной штуковине мы этого не сказали. Только чтоб народу не было. Как ты считаешь, мы себя не закинули на какую-то мертвую планету? Из тех, где солнце переходит в фазу красного гиганта перед тем, как взорваться.
Сэнди поежился, несмотря на жуткую жару, посмотрел на солнце и быстро отвел взгляд.
– Я думаю, солнце в фазе красного гиганта должно быть побольше. А это на вид ничуть не больше нашего солнца из фильма про пустыни.
– Думаешь, это наше собственное солнце? – с надеждой спросил Деннис.
Сэнди пожал плечами:
– Мы можем быть где угодно. Вообще где угодно во Вселенной. Раз уж мы принялись дурачиться с этой чертовой клавиатурой, надо было выражаться поточнее. Выбирать Бали или Фиджи, уж не важно, кишат ли там сливки общества.