- Понимаю...
- А еще не забывайте следить за собой и побольше спите Мне не нравятся круги у вас под глазами.
- Мне они тоже не нравятся. - Она подмигнула. - Благодарю за аудиенцию.
- Кстати, - бросил Рейсом, спускаясь "по ступенькам, - думаю, когда вы в следующий раз обратитесь к Кит, она уже не будет такой неприступной.
Проводив его глазами до ворот. Либерти попросила подать ей телефон.
- Привет, Пег. Это я.
- Ты где-то далеко? Очень плохо слышно.
- Я рядом, но такое впечатление, что за тридевять земель Сейчас я накидаю тебе заданий, но сперва доложи, как ситуация. Никто не подает на меня в суд?
- В агентстве "Трансуорлд эйрлайнз" тебя ждет оплаченный билет первого класса до Лос-Анджелеса.
Разговаривая по телефону, Либерти наблюдала за черной рыбкой. Та пряталась за камень, и тогда выплывала красная рыбка, огибала куст водорослей - и вместо нее появлялась черная. Это очень напоминало хоровод: Либерти - Арчер Рейсом, Арчер Рейсом - Либерти.
- В аэропорту Лос-Анджелеса тебя встретит машина, - тараторила Пег. Ты поедешь в "Мортонс", где тебя будет ждать Джей Скотт.
- Отлично. А как насчет Бика Кроуфорда?
- Его секретарша сказала, что он сможет увидеться с тобой только за ужином. Я ответила, что ты занята...
- Этот день никогда не кончится. - Либерти обреченно вздохнула. Передай, что я согласна. "Мортонс", без пятнадцати восемь. Что-нибудь еще?
- Хочу еще раз попытать счастья с калифорнийской секретаршей. Эта Саша - лапочка, но, по-моему, она не соединила бы с Кит Рейсом даже самого американского президента.
- А у меня такое впечатление, что тебе вот-вот повезет, - подбодрила ее Либерти.
- Вряд ли. Зато есть одно хорошее известие: Алварро уже вне опасности; правда, лечащий врач сказал, что задавать ему вопросы еще рано. Ну вот, теперь все, жду указаний.
- Собственно, задание одно-единственное, зато важное.
Побывай сегодня у Мадлон Уикс, в журнале, по вторникам она всегда обедает во "Флэш". Скажи, что это я тебя прислала. Пускай припомнит, когда работала в отделе некрологов, не готовила ли она лет тридцать назад некролог на жену Арчера Ренсома?
- Ты шутишь! Он был женат?
- Похоже, был. Спроси, не помнит ли она каких-нибудь подробностей или сплетен об умершей. У Ренсома должна была быть веская причина, чтобы скрывать свой брак.
- Ладно. А что ответить, если она поинтересуется, почему тебе захотелось об этом узнать?
- Скажи старушке, что мы стираем белые пятна. Если надо, я позвоню Мэдди из Лос-Анджелеса и все растолкую.
- Такое впечатление, Либ, что ты стала учитывать критику.
- Вот как?
- Помнишь, в "Тайме" написали, что теперь твои статьи похожи на смесь крутого Реймонда Чандлера и изнеженной Ирмы Бомбек? Теперь ты все больше напоминаешь одного Чандлера.
- Ты права, с Бомбек покончено. - Либерти положила трубку и попросила еще чаю. Вынув из сумки свои записи, она огляделась, потом достала черепашку и, поставив ее перед собой на стеклянный столик, стала набрасывать первые страницы черновика...
***
Слабое жужжание.
- Есть кто-нибудь? - Гуляющий по пустыне ветер возвращает мне мой клич. Я звоню в шестой раз.
Жужжание не смолкает. Я бы решила, что где-то работает мотопила, но поблизости не растет ни одного дерева - только скалы причудливых очертаний, разбросанные по плоской пустыне до самого горизонта. Мне кажется, что я стою посреди древнего ритуального капища вроде Стоунхенджа. Сама постройка, внутрь которой я пытаюсь проникнуть, имеет фантастический вид: огромная, приплюснутая, с высокими узкими окнами - то ли завод, то ли немного сплющенный мыльный пузырь; позади вращает лопасти высокий ветряной двигатель И все это подавляет своими размерами огромный каменный куб без окон, похожий на самолетный ангар.
Жужжание доносится оттуда. Я оставляю свои вещи у двери и бреду по тропинке, огибаю угол постройки. Звук становится громче, и я вижу в стене ангара распахнутую дверцу.
Заглядываю внутрь, готовясь узреть инопланетян, монтирующих нечто чудовищное, однако вижу всего лишь паренька в замызганном комбинезоне, фуражке, маске и очках, забравшегося высоко на строительные леса. Он обтачивает наждачным кругом с моторчиком живот гигантского каменного ангела. Кашляя от пыли, иду к нему, перелезая через трубы, спотыкаясь о камни, скользя на листах жести и цепляясь за мотки проволоки. Нечто - видимо, собрание готовых скульптур - накрыто брезентом. Подойдя к лесам, задираю голову, щуря глаза. Купол постройки окружен рядом окон. От яркого света глаза слезятся, и только тут я понимаю, как меня утомило путешествие.
- Где мне найти Китсию Рейсом?..
Я тут же зажимаю себе рот ладонью, чтобы скрыть ужас.
Смуглая морщинистая кожа, узкое лицо под очками - хорош паренек!
- Здравствуйте, Китсия!
Старуха смотрит вниз, выключает свой инструмент и опускает его на мостки.
- Ты?! - удивленно произносит она каркающим голосом.
Я не знаю, что сказать. Она снимает очки, пыльную маску, и я невольно сравниваю ее с бабулей, решившей прокатиться с шайкой байкеров, к которой примкнул ее внук.
- Что стоишь? - кричит она. - Лучше помоги мне спуститься!
Я беспомощно смотрю на веревки, свисающие с лесов.
- Конечно... А как?
- Ха-ха-ха! Хороша помощница!
Я морщусь. На этот раз мне хочется сравнить ее смех с собачьим тявканьем. Я не знаю, стоит ли ее бояться.
- Нет, вы скажите, я с удовольствием помогу.
- Так-то лучше. Похвальное желание учиться. Видишь веревку с красным концом? Нет, другую! Разве у этой красный конец? Теперь правильно. Отвяжи ее от штыря. Да, эта металлическая штуковина и есть штырь. Нет, в другую сторону. Молодец! Теперь отойди к противовесу, натяни веревку и обвяжи ею противовес. Сгодится квадратный узел. Не знаешь, что это такое? Вот-вот! Видишь, получилось! Некоторые узлы мы завязываем инстинктивно. Теперь перебирай, перебирай... Только не урони меня!
Она сходит с лесов и одобрительно хлопает меня по плечу, причиняя мне боль, но я не подаю виду.
- Смотри-ка, не больше меня! Так-так...
Я не усматриваю в этом ничего смешного, но на всякий случай улыбаюсь.
- Мне не открыли дверь... - объясняю я.
Она поднимает брови, лоб покрывается густой сетью морщин.
- Наверное, курят позади дома гашиш.
Я вежливо киваю.
- Небось интересно, как я здесь живу? Вот так и живу, моя милая. Мирюсь с местными привычками.
Она обнимает меня и ведет среди мусора, рулонов брезента, комков глины к уголку перед камином, в котором тлеют угли. Рядом трутся друг о друга две тощие кошки.
- Это Фати. - Китсия гладит рыже-коричневую абиссинку. - А это Нати. Она показывает на изящную сиамскую кошку, которая приветствует меня вертикально задранным хвостом. - Наверное, надо напоить тебя кофе и дать перекусить, прежде чем приставлять к делу.
У меня лезут на лоб глаза. Я летела сюда сутки, сделала две пересадки. Душ, еда, сон и только потом работа - вот какая последовательность меня бы больше всего устроила.
- Присядь, я велю принести чего-нибудь с кухни. Чего тебе больше хочется?
Я пожимаю плечами, и она хватает телефонную трубку.
Меньше всего я ожидала увидеть здесь телефон.
- Что вы себе позволяете? - гаркает старуха. - Моя гостья стоит на пороге, а ее не пускают в дом! Вы внесли ее вещи?
Тем лучше. Отнесите их в ее комнату, а потом подайте ей холодную баранину и салат. Кофе я сварю сама. Да сядь ты! - Это уже ко мне.
Я тону в стоге сена, накрытом восточным ковром. Все здесь засыпано пылью, а я мечтаю о прохладных простынях...
Китсия будит меня легкими пощечинами:
- После чашечки кофе от тебя будет больше толку.
Странная постановка вопроса. Впрочем, столь же странная, сколь и сама хозяйка. Я ожидала совсем не этого. Старуха, присевшая на корточки перед камином, словно не имеет возраста. Я уже предвкушаю, каким ярким получится репортаж, прочищаю горло, достаю из сумочки диктофон.