Залаяли собаки — пришел Костя с дежурства. В эту ночь он дежурил один, без Николки, а Николку еще с вечера пастухи решили послать в поселок с запиской к председателю.
Наскоро попив чаю, сунув за пазуху половину лепешки и кусок вареного мяса, Николка вышел из палатки. Следом вышел и Шумков, подал вчетверо сложенную записку.
— Через речку переходи осторожней, палкой перед собой щупай. Речка сейчас в подпаринах, особенно около берега остерегайся. По насту за два часа добежишь, часок в поселке пробудешь, два часа на обратный путь. В общем, брат, к обеду ждем тебя. Если здесь нас не застанешь, беги по следу — мы к устью Малкачана откочуем. Да узнай про Хабарова.
Наст был крепкий, лыжи-голицы легко по нему скользили. Николка набирал скорость, сильно отталкиваясь палками. Легкий морозец приятно холодил щеки. Шорох лыж по насту разносился далеко окрест. Темная каемка леса, к которой он бежал, медленно, но неуклонно приближалась.
В поселок добежал за полтора часа. Здесь еще только-только просыпались, кое-где над печными трубами струились дымки. Около одного из домов Николка увидел человека и, боясь, что он уйдет, заспешил к нему.
— Здравствуйте! — поздоровался Николка издали. — Вы не скажете, где живет председатель Иванова?
Мужчина в очках, интеллигентного вида, ответив на приветствие, посмотрел на Николку с удивлением, наконец указал на противоположный дом:
— Наталья Петровна живет в этом доме, но только сейчас ее нет дома — она улетела вчера в Магадан…
— Как улетела?! — изумленно воскликнул Николка, чувствуя, что у него внутри будто что-то оборвалось.
— В самолете, — с улыбкой сказал мужчина, но, увидя на лице у Николки выражение крайней растерянности, поспешил успокоить: — А вы к ее заместителю обратитесь, к Иннокентию Степановичу Беляеву. Он вон в том доме живет, напротив колодца, видите?
— Спасибо! — обрадовался Николка и быстро пошел к знакомому дому.
Вероятно, он постучал в дверь излишне торопливо и громко — маленькая изящная женщина, похожая на красивую японку, открыв дверь, испуганно спросила:
— Что случилось? Кто вы такой?
— Ничего не случилось, — смутился Николка. — Я из третьего стада пришел, письмо принес Ивановой, ее нет, а дело срочное…
Женщина пригласила Николку в комнату. Он несмело переступил порог, в нерешительности остановился перед крашенным до блеска полом. Белые занавески на окнах, цветные половики на полу, яркие аляпистые вышивки на стенах, часы-ходики с кукушкой и даже обыкновенный стол, накрытый пестрой, протертой на углах клеенкой, — все это показалось Николке царской роскошью по сравнению с тем, к чему он уже привык.
Беляев, разбуженный шумом, торопливо и потому небрежно одетый, с заспанным, оплывшим лицом, посмотрел на Николку с тревогой:
— А-а, Родников, здравствуй, ты откуда?.. Что случилось?
— Письмо вот принес от Шумкова. — Николка протянул Беляеву записку.
Читая записку, Беляев хмурился, недовольно покачивал головой. Дочитав ее, сердито сказал:
— Ты вот что, паря, передай Шумкову — пусть он не мудрит. Умник какой нашелся! Маршрут утвержден правлением колхоза, и изменять его не вижу необходимости… Надо было раньше начинать кочевку. Через три дня чтоб были на Варганчике, и никаких гвоздей!
— Это не один Шумков, это вся бригада решила, — возразил Николка. — На лимане очень большие торосы, важенкам прыгать сейчас нельзя…
— Еще один грамотей… — Беляев удивленно посмотрел на жену, как бы приглашая ее в свидетели. — Ты, паря, еще не дорос учить старших, как-нибудь разберемся… Подожди, я ему сейчас напишу! — И Беляев принялся писать на тетрадном листке ответное письмо Шумкову, приговаривая: — Ишь какие умники, им захотелось, они решили…
Хозяйка принялась торопливо выставлять на стол хлеб, жареную рыбу в тарелке, сливочное масло, сахар, початую банку сгущенного молока. Она ставила что-то еще, но Николкин взгляд был прикован к булке белого хлеба. Только теперь он почувствовал, как сильно соскучился по настоящему белому хлебушку… Николка проглотил слюну, отвел глаза от хлеба. «Раскричался тут — «умники, умники»… Сам умник!..»
— Вот тебе, паря, записка, — прервал Беляев его мысли. — Передашь лично Шумкову — пусть не мудрит и выполняет решения правления колхоза, как положено.
Николка молча взял записку и круто повернулся к двери.
— Стой! Куда ты? Позавтракай!
— Спасибо, я уже позавтракал!
Пастухов он застал еще на стоянке.
Прочтя записку и выслушав Николку, Шумков удрученно развел руками: