— Иногда это выглядит так, будто ты меняешь привычную тебе манеру полета на что-то в высшей степени неудобное и со стороны выглядишь ужасно неуклюжим, — произнесла Казарка Грация, приблизившись к старой казарке и его ученику. — Сейчас-то я достигла того уровня, когда все, что я делаю, кажется мне простым, но Дедушка прав: так было не всегда. Было время, когда я чувствовала себя неуверенно и то и дело выпадала из строя. Мои перья топорщились в разные стороны, мешая мне лететь. Бывало, я добиралась до самого острия клина, а потом не могла понять, каким образом мне переместиться на место замыкающего, чтобы дать отдохнуть своим натруженным крыльям. В результате мне приходилось тратить столько сил, чтобы поспевать за стаей, что я еле-еле удерживалась в строю.
— Самое забавное, — продолжала Казарка Грация, — что стоит только довериться собственной интуиции, как ты тут же оседлываешь воздушный поток, который подворачивается тебе в тот самый миг, когда ты покидаешь острие клина. После этого ты расслабляешься и только слегка подруливаешь, перемещаясь назад. Перейти из лидеров в замыкающие и поймать область разрежения, тянущуюся за последней птицей, — это настоящее удовольствие, — уловив в глазах Гомера тень страха, улыбнулась Грация. — О том, как уходить с места вожака и маневрировать в потоке, ты узнаешь еще не скоро. Помни только, что, если уж большее крыло клина подхватит тебя после ухода, в этом не будет ничего сложного.
— Самое главное, Гомер, — сказал Дедушка, — это иметь в виду, что если поначалу ты почувствуешь себя неуютно, то это всего лишь кратковременный процесс привыкания. По мере того как ты приспосабливаешься, Большое Крыло незаметно меняет тебя, увеличивает твою способность присоединяться к полету в едином Сознании Стаи.
— Вот тогда-то полет и становится по-настоящему интересным, — назидательно произнес приблизившийся к ним Великая Казарка, известный в стае некоторой высокомерностью. — Каждому из нас когда-то казалось, что истинное удовольствие от полета получает только казарка, летящая на острие клина. Все мы думали, что быть вожаком — это самое простое и самое интересное в большом полете.
— Но, как выяснил однажды Великая Казарка, это совсем не так, — вмешался в разговор Дедушка. — Он ведь был первым силачом в стае, и даже мысль о том, чтобы плестись в хвосте, была для него невыносима.
— Чем больше ты летишь впереди, тем тяжелей тебе приходится, — прямо сказал Великая Казарка. — Тут уж никуда не деться. Если ты летишь на острие клина, тебе все достается первому. На то, чтобы проложить дорогу остальным, приходится накапливать уйму энергии — в противном случае ее запас быстро иссякнет и твое тело на таких скоростях попросту развалится на куски. Если, перемещаясь вдоль длинного крыла, ты не сможешь сосредоточить в себе Сознание Стаи, — выдержав паузу, продолжил он, — ты не сможешь лететь на острие. Сознание Стаи — это та сила, которая предохраняет твое тело во время полета на сверхскоростях. Его уже учили перемещаться вдоль длинного крыла? — спросил Великая Казарка, повернувшись к Дедушке.
— Пока нет, — ответил тот.
— Гомер, — выдержав паузу, сказал Великая Казарка, — когда ты, пусть даже на мгновение, впускаешь в себя Сознание Стаи, тебе вдруг начинает казаться, что все у тебя выходит неуклюже, словно на тебя вдруг налетел порыв встречного ветра. Но в действительности такие встречные ветры — лучшие из твоих учителей. Именно благодаря им ты становишься сильнее, нужно только понять это. Ветры никогда не меняются — меняется твое восприятие. Если ты научишься лететь на острие клина и оставаться в гармонии с Большим Крылом, ты обретешь силу. Уж я-то знаю это — просто потому, что это действительно так.