И почему он хочет это сделать? Он встретил меня три дня назад, как и его время! Он не может знать, чего он хочет за такое короткое время.
Хотя он говорит, что делает …
Невозможно, как казалось, возможно, он это сделал. Если это так, то это только ухудшило историю, тем более, что она сама оказалась в ловушке прямо в середине трагедии и понимала ее проблемы лучше, чем когда-либо. Так что она была очень безразлична, что рассказывала об этом в прошлые годы: еще одна легенда, еще одна часть знания образованного Человека - и не имела к ней никакого отношения, поскольку она уже давно надежно окутана. Но теперь реальность действительно была у нее за шкирку, и хотя она могла пинать и рыдать, как ей нравится, ее не ускользнуло.
И, возможно, худший аспект всей ситуации состоял в том, что даже с этой внезапной неспокойной тоской, растущей внутри нее, Риоу ничего не мог с этим поделать. «Мне не нужны котята, - подумала она. Даже волшебство не могло вырасти обратно в утробе матери, чтобы они зажегся сейчас: ваше тело слишком привыкло к тому, как все это происходило на протяжении всех этих лет. Он бы быстро отверг любую попытку клонировать новый материал из соседней ткани. И яичники тоже исчезли, поэтому больше никогда не было шансов испытать восторг от жары, сумасшедшие гормональные флирты, погоню и всегда предполагаемый захват, горячий прилив удовлетворения после исполнения. И подумать, как я дразнил Сиффаха об этом. Ну, это вернулось, чтобы укусить меня сейчас.
Риоу зажмурилась и присела там в темноте в течение долгого времени.
Дорогая королева о нас, что мне делать ?!
Нет ответа. Но это была проблема служения божеству, которое также было Человеком. Независимость, право делать свой выбор независимо от того, насколько далеки от масштаба вашей власти, всегда было дано. В легенде все опиралось на свободу Са’Раара, чтобы прийти и уйти, и ее случайный выбор - эон назад, чтобы еще раз побродить назад к сильно упущенному Очагу и насмешке Королеве Яу. Без этой свободы не было бы десятой жизни, нет шансов на бессмертие.
И мы не можем быть уверены в этом шансе, подумал Риоу, несчастный в темноте, дрожа от тоски. Невозможно сказать, сможет ли эта последняя Жизнь когда-либо быть предложена или даже достигнута, независимо от того, как сильно вы стремитесь к ней. Как и волшебство, оно приходит, или оно не … и так все происходит.
Риоу лежал там, чувствуя когт в ее сердце, и знал, кто это был. Даже после всего, что случилось, она сказала са’Раа, ты не из моего дела, не так ли?
После того, что мы с тобой только что прошли, сказала «Одинокая сила», что бы вы ожидали? Как я могу позволить смертному причинить мне такое унижение, не страдая за это? И вообще … все это было связано с тем, чтобы вернуть вещи так, как они обычно есть. Теперь у вас будет ваше желание. Сделать лучшее из этого.
Она замолчала.
«Риоу …»
Он потянулся, глядя на нее, бледные глаза бледнели в отраженном свете от уличных фонарей снаружи.
«Ради королевы не извиняйтесь, - сказала она.
«Я не собирался. Я покончил с этим. То, как все происходит … - это так.
« Она наклонилась и потер лицо против него: но потом ей пришлось остановиться.
«Остаетесь ли вы еще немного дольше?» - сказал он. «Еще один день или два …»
«Я не могу», сказал Риуу. «Знаешь, я не могу. Речь идет не только о времени, а о нарастании последствий того, что я не в свое время, хотя это и есть его часть. Если я останусь дольше, это будет сложнее для нас обоих. Мы должны пожалеть друг друга и прекратить это сейчас ».
Он вздохнул:« Она любит ее маленькие мщения, - сказал Хьют, - не так ли? »
« Да, да, - сказал Риоу и отвернулся от Хьюэта, С трудом переносить боль в глазах, которую он пытался ей обойти.
«Хорошо, тогда», сказал Хьюэт. «Тогда это будет просто другая жизнь».
«Так кажется, - сказал Риуу, Делая все возможное, чтобы звучать весело.
«Хорошо, - сказал Хьюит. «Тогда давай обниматься».
Она заснула на подоконнике, так как она никогда не уснула с другой Личностью: одна из предплечья Хьюэта, брошенная на нее, защищала, что она видела Арху и Сифа. Сначала ей было трудно переносить. Затем Риоу положил ей свою переднюю ногу и обнял ее. Это должно продолжаться, сказала она. По крайней мере, всегда есть память.