Сверкающее копье, длиной почти три фута, уже почти дотянулось до Алисы, занятой поддержкой отряда, как на его пути возникла фигура, закованная в латы.
— Лари! — крикнула целительница, чувствуя, как на лицо упали горячие алые брызги.
Криволапый рухнул на землю, сжимая руками пробившую живот льдину. Девушка, сдерживая слезы, опустилась на колени, принявшись воплощать все известные ей исцеляющие заклинания.
Тулепс, натянув лук до скрипа, так и не смог выпустить стрелу. Маг ударила посохом о землю и в тот же миг охотник, не защищенный поддержкой жрицы, оказался закован в ледяной гроб, захвативший с собой и руку кричащего от боли Мервина, не успевшего отойти в сторону от напарника.
Берсеркер, чье правое плечо уже почернело от непонятно откуда взявшегося ожога, продолжал искать лезвиями ненавистную ему мошку. В какой‑то момент он все же смог до неё дотянуться. Взвизгнула сабля, разрубленная у самого эфеса. Мери, не растерявшись, поднырнула под руку здоровяку и, изогнувшись, вонзила кинжал в опаленное плечо. Гигант вновь заревел, а шокированная Березка наблюдала за тем, как вместо крови из раны забило пламя.
Маг, закончив выполнять пассы посохом, сотворила целый веер из ледяных ножей, мигом запущенных в сторону фехтовальщицы. Со свистом они рассекли пространство, но так и не нашли свою цель, будучи обращенными в холодную капель. Перед леди возник придурковатый волшебник, спокойно держащий посох над землей.
Берсерк, закатив глаза, упал в тот самый момент, когда Мери чиркнула острой сталью по горлу, обнажая адамово яблоко и рассекая артерию. Задыхаясь и захлебываясь кровь преступник свалился на колени, а потом и вовсе рухнул на землю, дергаясь и заливая траву кровью.
Черноволосая леди осталась совсем одна, но, тем не менее, в её глазах не блестел предательский огонек, возвещающий о скорой сдачи. Маг не могла позволить себе отступить перед каким‑то жалким волшебником, одетым в нищенские обноски. Если она сможет одолеть его то, возможно, справиться и с остальными.
— Буран!
Посох, украшенный кристаллом, описал широкую, волнистую дугу, и в сторону Эша устремилась пурга, состоящая из мириад тонких, крепчайших и острейших игл. Волшебник не двинулся с места. Он ударил посохом о землю и все иглы, что находились перед ним, истаяли, а остальные с треском вонзились в деревья за спиной магика.
Тем не менее, леди успела выиграть время на сотворение одного из своих самых опасных заклинаний. Девушка вычертила кристаллом последнюю руну и Слово, застывшее прямо в воздухе, засияло страшной синевой. Маг вонзила посох в землю и от его основания стали расходится ледяные волны. Они замораживали все, чего только могли коснуться.
Алиса и Мери с трудом втащили бледнеющего Лари в повозку, со страданием смотря на Мервина. Тот вопил все сильнее, когда лед сковал не только его руку, но и ноги. Сгибаясь от пульсирующей боли, Мочалка все еще сжимал рукой секиру. Он не мог позволить себе лишиться оружия — он должен несмотря ни на что прикрывать Тулепса, ведь, кто знает, быть может в лесу притаился пятый "рэккер".
Вскоре вся поляна превратилась в ледяную пустошь, а деревья в огромные сосульки. И среди льда красовался небольшой пятачок сухой травы, на котором стоял Эш. Маг, не обращая внимания на то, что её соперник вновь уцелел, продолжала творить волшбу.
Леди воплощала ледяные серпы, разбивающиеся об огненную стену; она отправляла в бой снежные метели и бураны, припорошившие снегом лес, но не задевшие глуповатого магика. Девушка старалась изо всех сил, превращая небольшую рощицу в филиал вечной мерзлоты.
От холода у Мери изо рта вырывалось облачко пара, а руки посинели и задрожали, но Эш, стоя в своих обносках, не испытывал ни малейшего дискомфорта. Он лишь продолжал стучать посохом о землю, развеивая одни заклинания за другими. Каждый раз он оказывался сильнее вражеских чар, всего на капельку, лишь на неуловимую долю, но сильнее.
Маг тяжело дышала. Ноги черноволосой начали труситься, а из носа забила кровь — признак магического истощения.
— Лав — в-ви — н-на!
Леди ударила посохом о ледяную корку, покрывшую землю, но ничего не произошло. Сил уже не осталось на воплощение очередного заклинания. Леди закашлялась, хрипя от боли и захлебываясь кровью, но не сдалась. Она вновь выпрямилась, сжимая в руках свой драгоценный посох.
— Ла…
— Довольно! — рявкнул Пепел.
Волшебник с силой вонзил посох в землю и в тот же миг по роще пронеслась пламенная волна. Она меньше чем за удар сердца растопила лед, освободив Мервина и Меткого от сковавших их оков. Изо рта фехтовальщицы больше не вырывался пар, руки перестали дрожать, а ногти и губы приняли здоровый розовый оттенок, пришедший на смену недавней синюшности.
— Пожалуйста успокойся, — практически умалял Эш, идя на встречу скрючившейся, обнаженной девушке. — Десять лет в тюрьме лучше, чем смерть. У тебя больше не осталось магических сил. Следующая попытка отберет жизнь.
Леди рухнула на землю, и Эш опустился перед ней на колени. Он положил посох и скинул с плеч плащ, намереваясь прикрыть девушку, но та отмахнулась. Окровавленными губами она прошептала:
— Я знаю кто ты, — прозвучал тяжелый хрип, слышный лишь наклонившемуся юноше. — Ты Пеп…
В тот же миг леди обернулась упавшей звездой, вспыхнув так ярко, что ослепила всех "Пней". Когда же к приключенцами вернулось зрение, то всё, что они увидели — горстку пепла, разносимую ветром по окрестностям.
— Она не послушалась, — скорбно произнес волшебник, поднимаясь на ноги. — У каждого магика есть предел, за который нельзя выходить.
Пепел шел к своим компаньонам, мысленно кляня умную черноволосую леди. Если бы она только держала язык за зубами, то могла бы пережить этот день. Если бы только… Но видимо верно говорят, что предсказанное Хельмерем сбудется даже если воспротивится сама богиня судьбы.
В то время пока Мервин и Тулепс, чтобы хоть как‑то согреться, активно поглощали брагу, Алиса роняла слезы на будто заснувшего мечника.
— Лари, — причитала она, тряся парня за руку. — Ну давай, ну Лари!
Рана уже затянулась, но сам Криволапый не подавал признаков жизни.
— Мне кажется, — шепнул Эш, выжимавший штаны. — Лишь поцелуй истинной любви разбудит нашего героя.
Пока девушки смотрели на волшебника, мечник незаметно сжал кулак.
— Но…
— Алиска, — строго произнесла Мери. — Все и так знают о вас. Давай уже.
Леди, чьи шечки стали пунцовыми от стеснения, наклонилась к лицу парня, но тот ожил еще до поцелуя. Лари внезапно вскинулся и прижал к себе Алису. Леди не приняв подобного поворота событий, принялась колотить раненного.
— И это известный отряд королевских тернитов, — устало вздохнула Березка, в который раз шлепая ладонью по собственному лицу.
Несколько часов спустя
Отряд, наконец, закончил с делами. "Пни" погрузили в повозку плащи "Песнеров", а сами тела захоронили в братской могиле (так назвали наспех вырытую яму). Посох мага, обладавший внушительными свойствами, Мери решила подарить кому‑нибудь из вельмож, тем самым выиграв квоту доверия. Всё же остальное, что удалось добыть в бою с друидом, отправится на продажу или на рынок.
Вещи "рэккеров" не трогали. Честный тернит считал мародерничество недостойным деянием и практически никогда не обирал поверженного противника (когда тот тоже был тернитом). Правда негласный закон обходил стороной оружие. Забрать клинок(образно говоря), это почет и уважение, а вот снять одежду — позор и бесчестие. Кольца, кстати, зарыли в землю.
Поврежденную броню и сломанную саблю так же завернули в шкуры и убрали на дно повозки. Кто‑нибудь из кузнецов наверняка возьмется за починку, а то уж больно чары хорошие наложены на сталь. В общем и целом, на этом сборы отряда закончились. Дав ребятам немного отдохнуть, Мери велела собираться в путь и до самой темноты "Пни" шли без привалов и задержек.