Понятия не имею, почему с ним всегда так сложно и почему он не может просто сразу согласиться на что-то. Не то чтобы я сама хотела поскорее попасть в Грейсленд, но было ясно, что это важно для папы. Чарли, как обычно, не придавал этому значения.
– Твоя сестра права, – сказал отец, и я услышала, как Чарли пробормотал себе под нос:
– Ну конечно, само собой.
– Поскольку из всех присутствующих за этим столом в Грейсленде был только я, – продолжил отец, – только я и могу судить о его неунылости. Это Америка как она есть. И мы поедем туда. Мы погрузим все в машину…
– Секунду, – Чарли сел прямо. – Мы на машине поедем? До Теннесси?
– Мы еще поговорим об этом, – сказала мама, выглянув из-за своего журнала. – Ехать очень долго, Бен.
– Лучшего способа увидеть Америку и не придумать, – произнес отец, откинувшись на спинку стула. – А когда мы доберемся до Мемфиса, то увидим Бил-стрит[18] и уток в «Пибоди»[19] и поедим барбекю… – он повернулся ко мне и улыбнулся. – Проложишь курс, тыковка?
– Мы правильно едем? – спросил Роджер, взглянув на меня.
Я сдвинула на лоб солнцезащитные очки и повернула карту. Я предложила другой маршрут, чтобы не делать большой крюк, возвращаясь на дорогу, по которой мы въехали в парк.
– По-моему, да, – ответила я, рассматривая знак, к которому мы подъезжали. Но он был полностью скрыт за листвой соседнего дерева. Я могла видеть только зеленую полоску в его верхней части. – Да, все правильно.
– Я просто немного запутался, – сказал Роджер, сосредоточенно глядя вперед.
– Все в порядке, – я с облегчением заметила знак, который не был закрыт ветками и указывал, как выехать на шоссе. – Вон там направо.
– Хорошо, что ты в этом разбираешься, – сказал Роджер, поворачивая. – Я плохо ориентируюсь на местности.
– Ну, я-то умею читать карты, поэтому буду штурманом, – я осторожно выговаривала слова, чувствуя, как снова появляется комок в горле.
– Отлично, – сказал он. – Будешь моим Чеховым.
Я посмотрела на него.
– Антоном Чеховым? – спросила я. – Драматургом?
– Не, тем Чеховым, который навигатор «Энтерпрайза», – сказал он, взглянув на меня. – Из «Звездного пути».
– Никогда не смотрела «Звездный путь», – вздохнула я.
Может быть, Роджер не настолько крутой, как мне показалось поначалу.
– Вот это печально. Хотя должен признать, что никогда не читал твоего Чехова.
После того как мы выехали из Йосемити, дорога стала более извилистой и пустынной. На ней было всего две полосы, и когда нам начали попадаться невероятно крутые повороты, стало ясно, что мы едем через горы. При виде сосен, растущих вокруг, мне казалось невероятным, что мы все еще в том же штате, что и вчера – с пальмами и скоростными автострадами.
– Может, поставим твою любимую музыку? – спросил Роджер, снова запустив свой плей-лист.
– Меня все устраивает, – ответила я.
Мои подозрения, что Роджеру не понравятся мюзиклы, подтвердились, когда я увидела его подборку. Похоже, ему по вкусу те исполнители, о которых постоянно болтали школьные знатоки. «Кто-то все еще любит тебя, Борис Ельцин?». Не верилось, что возможно было так назвать группу, у которой имелись еще какие-либо поклонники, кроме Роджера. Так что моя подборка Джейсона Роберта Брауна[20] и Элвиса вряд ли пришлась бы ему по вкусу. Да и к тому же я вообще больше не слушала Элвиса.
– Точно? – переспросил он.
– Все нормально.
Мне не хотелось, чтобы ему пришлось делать вид, как ему нравится моя музыка. Лучше просто продолжать слушать то, что он предложит. К тому же я обнаружила, что на самом деле многие песни мне нравятся.
– Может, хоть намекнешь, что тебе по вкусу? – спросил он.
Я пожала плечами, мечтая, чтобы этот допрос наконец прекратился.
– Мне все нравится.
Роджер покачал головой.
– Тоже мне отговорка, – сказал он. – Это значит, что на самом деле тебе не нравится ничего.
– Мне просто все равно, понятно? – огрызнулась я, и это прозвучало резче, чем хотелось.
Я уставилась в окно, тут же пожалев о своих словах. В последнее время такое случалось со мной часто – я раздражалась совершенно без причины. Вот почему было легче просто ни с кем не говорить.
– Ну ладно, – произнес он через некоторое время, – когда мы доберемся до цивилизации, я составлю новый плей-лист.
18
Бил-стрит (Beal-Street) – улица в Мемфисе, которую называют «родиной блюза», о ней, например, поется в песне Луи Армстронга Beal Street Blues.
19
Местная достопримечательность Мемфиса – утки, которые живут на крыше отеля «Пибоди» и купаются в фонтане в лобби отеля.
20
Джейсон Роберт Браун – американский композитор и драматург, автор музыки и текстов песен, самые известные мюзиклы – «Парад» и «Мосты округа Мэдисон».