Двадцать одна секунда до истечения крайнего срока. Двадцать... девятнадцать... восемнадцать...
— Враг запускает ракеты! — доложил старшина Боуэн, сидевший за ближайшей к Минчо консолью, и его голос прозвучал громче, чем тогда, когда он показывал ей, как настроить масштаб дисплея.
Два, шесть, восемь, пятнадцать миниатюрных звездолетов, тянущихся к жизни "Аякса" с лазерными головками....
Поскольку корабли все еще находились в пределах легкой оптической досягаемости друг друга, ложные цели, имитирующие электронную идентификацию крейсера, не представляли никакой оборонительной ценности: ракеты Хевов могли ориентироваться по визуальному изображению своей цели. Несслер держал «Аякс» близко к вражескому кораблю вместо того, чтобы получить пространство для маневра до истечения срока, как рассчитанный риск. Таким образом, вражеские ракеты будут находиться в начале своих кривых ускорения, и поэтому будут более уязвимы для точечных защитных лазеров «Аякса».
Если, конечно, лазеры сработают.
— Лазеры вступили в бой, — доложил лаконичный женский голос, который Минчо не узнала. Жужжание высокоэнергетических генераторов добавляло мельчайшие нотки к вибрации крейсера, идущего полным ходом со всеми его исправными системами. Пять ракет, затем еще пять, разорвались на части или разошлись по векторам от плавной кривой, по которой они двигались. Испарившийся металл расширялся позади ракет в том месте, где они становились баллистическими и поэтому безвредными. Еще две исчезли, но им нужно было только приблизиться на расстояние двадцати или тридцати тысяч километров, и лазеры не собирались останавливать их всех...
«Аякс» зазвенел от быстрого удара, когда единственный лазер с бомбовой накачкой врезался в его борт. Устаревшие, плохо обслуживаемые генераторы бортовых стен Мелунгеонского корабля не могли сравниться по мощности с современной лазерной головкой, но угол их встречи был неполноценным. Лазер пробил пассивную защиту и изношенную радиационную защиту, как таран, но это был плохо нацеленный таран, который каким-то образом полностью не попал в главный корпус корабля. Одновременно отказали и остальные ракеты Хевов, одна из которых взорвалась не просто из-за потери наведения, а из-за собственной неисправности.
— Боцман, заблокируйте их, — приказал Несслер. — И радар, и дальномер. Мне нужна такая сильная блокировка, чтобы вы смогли дать мне схему корпуса.
— Есть, сэр!
Несмотря на собственное напряжение, Минчо уловила ликование в ответе Харп и бросила еще один взгляд в сторону Капп.
— Шкипер хочет, чтобы Боцман ударила по ним достаточно сильно с помощью нашей системы управления огнем, чтобы выжечь их накопители потенциальных угроз, мэм, — прошептала старшина. — Не знаю, поможет ли это…
— Батарея номер четыре села!— произнес голос с Мелунгеонским акцентом. — Пять минут, только пять минут, скажите мисс Льюис! Мы будем готовы через пять минут!
— Вражеский запуск... — сказал Боуэн. Его голос изменился. — О Боже, блин! Это же люди! Они выбрасывают тела!
— Команда пыталась взбунтоваться! — сказал Несслер, наконец-то взволнованно. — Они вышвыривают мятежников!
— Господи, да он же шевелится! — прошептал Боуэн. — Они живы!
Минчо инстинктивно увеличила изображение на дисплее. Она моргнула, глядя на падающие за кормой тела, а «Ренци» продолжал ускоряться, удаляясь от них. Жертвы были живы, когда покинули шлюз без скафандров. Минчо казалось очень маловероятным, что кто-то из них был еще жив, когда Боуэн заговорил. Она почувствовала легкую тошноту при этой мысли, но это была война.
Обратный отсчет достиг нуля, и она этого не заметила. Она уменьшила увеличение так, что дрейфующие трупы стали просто пятнышками, затерявшимися на фоне необъятного корпуса «Ренци».
— Вражеский запуск! — еще раз повторил Боуэн.
— Стоять на точке обо... — начал командовать Несслер, снова профессионально спокойным голосом.
— Они покидают корабль! — закричал Боуэн. — Это их спасательные боты! Это не ракеты!
— Не стрелять! — приказал Несслер. — Повторяю, не стреляйте средствами защиты!
«Аякс» продолжал двигаться вперед. На оптическом экране «Ренци» терял детали, поскольку программа увеличения «Аякса» медленно переходила от резкости изображения к его созданию.
— Сэр! — выкрикнула Харп. — Сэр! Это были не мятежники, выброшенные из шлюза, а офицеры! Эти никчемные нищенствующие ублюдки убили своих офицеров, когда мы заблокировали их — вместо того, чтобы сражаться!
— Да, — сказал Несслер. — Я думаю, что так оно и было.
Шесть небольших судов — полубаркасы и катера, и два больших грузовых лихтера покинули «Ренци». Когда они затормозили под маневровыми реактивными двигателями, пытаясь избежать импеллерного клина их материнского корабля, изображение крейсера начало увеличиваться, теряя четкость. Минчо подумала, что с ее дисплеем что-то не так.
Внезапно «Ренци» превратился в плазменный огненный шар. Сфера освобожденных атомов неумолимо пронеслась сквозь строй убегающих легких кораблей, поймав их, несмотря на защиту их собственных импеллерных клиньев. Она отбросила их от намеченного курса за несколько мгновений, прежде чем структуры кораблей и всех, находящихся на их борту, растворились в адском огне.
Пузырь раскаленного, как солнце, разрушения продолжал расширяться. В ответ верхние слои атмосферы «Воздуха» начали флуоресцировать.
— Похоже, что один из офицеров корабля выжил достаточно долго, чтобы уничтожить его, — сказал Несслер. Голос его звучал то ли благоговейно, то ли испуганно, а Минчо тоже не чувствовала себя уверенной в своих собственных чувствах.
Боуэн стоял у своего пульта. — Похоже, теперь у наших приятелей есть эскорт в ад, — сказал он. Он отсалютовал оптическому экрану одним пальцем. — И это весьма хорошо!
* * *
«Надежда» была серо-голубой жемчужиной на главном оптическом экране. Поскольку «Аякс» вращался на орбите по часовой стрелке, видимое вращение планеты было очень медленным. Уцелевшие с «Лимпериуза» выстроились в двойную шеренгу у передней переборки.
Несслер вручил старшине Мелунгеона ее жалованье в валюте — смесь банкнот Лиги и Мелунгеона, случайные плоды игры в покер, благодаря которой он получил возможность воспользоваться крейсером. Они обменялись приветствиями, что в случае с Мелунгеонцами означало жесты глазами, ушами и ртом, которые Минчо все еще находила несколько неприятными.
— Это последнее, Несслер, — сказала она, а затем, чтобы быть уверенной, дважды проверила базу данных, созданную ею во время возвращения с «Воздуха». Компьютеры корабля не содержали списка экипажа, когда Мантикорцы получили его в пользование. Минчо не могла притворяться, что думает, будто кто-то воспользуется ее записями, но она сделала все, что могла.
— Очень хорошо, — сказал Несслер. Минчо его улыбка показалась вымученной. — Ну, я полагаю...
— Прошу прощения, сэр, — сказала Харп. — Мы хотели бы кое-что сказать. Ах, то есть экипаж.
Несслер поднял бровь. — Конечно, Боцман, — сказал он. Он поймал взгляд Минчо; она пожала плечами в ответ с таким же неведением.
Харп склонилась над переговорным устройством командной консоли. — Экипаж «Лимпериуза» хотел бы поблагодарить экипаж «Полковника Араби», — сказала она, и ее голос прогремел во всех отсеках корабля. — Может быть, когда-нибудь вы получите таких хороших офицеров, каких заслуживаете.
Она выпрямилась и повернулась лицом к двойной шеренге Мантикорских космонавтов. — Гип-гип... — закричала она.
— Ура!
— Гип-гип —