— Ура!
— Гип-гип —
— Ура!
Из глубины корабля, пронизывая его, четыреста восторженных глоток Мелунгеонских космонавтов прорычали: — Урра! Это было похоже на звук самих двигателей корабля.
— Думаю, нам пора подниматься на борт полубаркаса, — сказал Несслер. Он дважды сглотнул, прежде чем смог заговорить. Минчо быстро заморгала, но, в конце концов, ей пришлось вытереть глаза тыльной стороной ладони.
— Мне бы очень хотелось... — продолжал Несслер. — Но тогда, на Мантикоре легкий крейсер был бы мне не очень полезен, и он, вероятно, не готов к путешествию в любом случае.
— Не смейте так говорить об «Аяксе», сэр! — сказал Дисмор. — Он бы справился. У него есть сердце, у этого старого брюзги!
— Дисмор... — прорычала боцман еще более свирепым тоном из-за того, что она не повысила голос.
— Все в порядке, Харп, — сказал Несслер, слегка приподняв руку. — Как видите, йомен Дисмор совершенно прав. Я оговорился.
Один из космонавтов начал насвистывать «Боже, храни Королеву», когда Мантикорцы строевым шагом покинули мостик. К тому времени, когда они достигли полубаркаса, который должен был доставить их на землю, все они уже пели; все, до единого, включая Эдит Минчо.
* * *
Хотя официальные лица Лиги в этом регионе благосклонно относились к Хевам, местное население «Надежды» громко выступало за Мантикору. Вечеринка, заполнившая улицы Куперсбурга, началась еще до того, как полубаркас вернулся с орбиты. По крайней мере, еще шесть часов все будет хорошо.
Минчо в данный момент ничего подобного не хотелось. Единственная вещь, о которой она сейчас думала, была кровать, но резиденция Сингха была центром празднества. Она с легкой улыбкой пробиралась мимо людей, которые хотели выпить за ее здоровье. Она не принимала спиртовой катализатор, да и вообще едва держалась на ногах от усталости.
Скорее всего, какая-нибудь пара устроит в ее комнате приватную вечеринку. Если в этом примет участие Бересфорд, то слово «пара», вероятно, было бы преуменьшением. Минчо надеялась, что, стоя в дверях и выглядя изможденной, она сможет ускорить движение празднующих к окончанию вечеринки.
Дверь была приоткрыта, внутри горел свет, и она услышала голоса. Вздохнув, Минчо полностью открыла дверную панель.
Ворчун с серьезным достоинством отошел в сторону. Ровальд вскочила с кровати, на которой она сидела; Декайпер начала подниматься с единственного в комнате стула, но Минчо быстро отмахнулась от нее.
— Поздравляю вас с великой победой, мэм! — сказала Ровальд. Техник говорила чуть более оживленно, чем обычно, но в ее голосе, кроме того, чувствовалось смущение. — Мы не хотели вмешиваться во время празднования, но надеемся, что у вас будет время посмотреть, чего мы добились, пока вас не было.
Она кивнула в сторону оборудования, которое поставила на письменный стол. Декайпер стояла, несмотря на жест Минчо. Она прижалась к кровати, чтобы Минчо было лучше видно. Ворчун обхватил хвостом живот и лизнул старухе руку.
— Да, конечно, — сказала Минчо. На самом деле, это напоминание о ее настоящей работе дало ей второе дыхание. Она скоро упадет в обморок, возможно, буквально упадет, но в данный момент она была начеку и снова стала ученой.
«Книга» с острыми гранями была охвачена золотыми зондами, тонкими, как паутина, и подключенными к испытательному оборудованию. Кристалл был одной из реконструированных Ровальд копий, а не оригиналом из коллекции Декайпер. Кристалл имел совершенную форму, с безупречной структурой — вплоть до молекулярного уровня, где Альфаны закодировали свою информацию. Даже помимо грубых поломок, все настоящие артефакты имели некоторую степень поверхностного увядания и внутренних микротрещин.
Над оборудованием дрожала, сформированная в воздухе, голограмма. Она была правильной, текучей, как водопад, и почти такой же красивой.
— Это Альфанское письмо, мэм, — сказала Ровальд. — Именно с такой частотой можно читать книги. Я уверена в этом, насколько это возможно.
Минчо наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе. Кристалл был однородного рыжевато-коричневатого цвета, но проецируемая голограмма рябила всеми мягкими оттенками весеннего пейзажа. Минчо могла бы провести свою жизнь с самыми мощными компьютерами, доступными на Мантикоре, изучая образцы и публикуя весомые монографии о том, что они означают.
Минчо всегда думала, что она хочет именно такой жизни. Она выпрямилась, но ничего не сказала.
— Частота должна быть намного выше, — печально сказала Декайпер. — Я в этом уверена. Но, на самом деле, это не имеет значения.
Панель управления содержала клавиатуру и переключатели, а также многофункциональный дисплей, который в данный момент действовал как осциллограф. Она положила пальцы на его край, в то время как ее свободная рука ласкала голову ворчуна. Зверь прижался к ней и ласково зарычал.
— Мэм, — сказала Ровальд. — Я рассчитала эту частоту, а не просто предположила, что она может быть такой. Это базовая частота, общая для всех книг в вашей коллекции. То есть, когда они были целостны.
Минчо вспомнила о прочитанных ею томах, в которых ученые предыдущих поколений переводили Альфанские книги к собственному удовлетворению. Она будет создавать свои собственные переводы, рассказывая студентам о чудесах цивилизации Альфаны. Позже один из ее собственных учеников мог бы занять ее место в комфортной жизни Читателя Дочеловеческих Цивилизаций, выполняя другие — неизбежно отличающиеся переводы.
Ровальд и Декайпер уставились друг на друга. Никто из них не сердился, но они были непреклонно убеждены в ошибке друг друга, как это возможно для профессионала и любителя.
Декайпер внезапно осела. — Это не имеет значения, — повторила она. — Другие Орлоффы придут на «Надежду» и отправятся в другие миры. Через несколько поколений от Альфанов останутся лишь осколки, разбросанные по музеям. Все, кроме горстки ученых, забудут об Альфанах, и мы потеряем шанс понять, как исчезает цивилизация, путешествующая по звездам. Пока и мы не исчезнем в свою очередь.
Над Куперсбургом вспыхнул фейерверк. В окне спальни мелькнула красная полоска света. Голограмма в испытательной установке танцевала с бесконечно большим разнообразием и равным отсутствием смысла.
Минчо сочувственно коснулась руки старухи. Она знала, что Декайпер права. Разрушение не требует чужаков вроде Орлоффа и ему подобных. Минчо и сама видела миры, где растущее человеческое население разрушало Альфанские структуры, мешавшие их собственным строительным проектам. Люди будут беспечно разрушать прошлое, если у них не будет серьезных экономических причин сохранить его.
Это потребовало бы либо политической воли со стороны Солнечной Лиги — государства, которое на протяжении веков было не в состоянии завязать шнурки своих коллективных ботинок — либо массового туризма, подпитываемого чем-то, что могли понять обычные люди.
Они не могли понять узор света, дрожащего над кристаллом. Эдит Минчо могла бы провести всю свою жизнь в учебе, и она бы тоже этого не поняла, хотя могла бы обманывать себя в обратном смысле.
— Мне очень жаль, — сказала она Декайпер.
— Послушайте! — сказала Ровальд. — Не надо…
Ворчун дотронулся до одного из циферблатов панели, верньерного регулятора, почти незаметно повернув его. Затем зверь убрал свою четырехпалую руку.
Вместо каскада света в воздухе над Альфанской книгой начали двигаться фигуры: стройные чешуйчатые существа в украшениях и с различными инструментами.
Три человека посмотрели друг на друга. Никто из них был не в состоянии говорить.
В небе над головой с ослепительным блеском вспыхнул фейерверк.
Конец