– А как же, – Хемиун щелкнул пальцами, и два раба подтащили к начальству плоскую каменную плиту.
– Темновата, – поморщился Хуфу. – Слишком мрачно, ты не находишь?
– Так это же для загробной жизни, дядюшка, – стал оправдываться Хемиун. – Должно соответствовать печальности момента. И потом, смотрите, какое качество! А полировка? Это будет не гробница, а лялечка.
Фараон задумчиво поплевал на палец и провел им по идеально гладкой поверхности.
– Посветлее, мне кажется, лучше, – с сожалением сказал он. – К тому же покойный, то есть я, отличался веселым жизнерадостным характером.
И, довольный своей шуткой, Хуфу улыбнулся:
– Давай пустим что-нибудь порозовее.
– Добрый Бог, Великий Господин! – на коленях подполз по горячему песку Старший Надсмотрщик. – У нас проблемы. Рабы падают в обморок, не говоря уж о вольнонаемных. С утра не завезли воду. Кроме того, двенадцать бригад простаивают: на западную сторону не подали стройматериалы.
– Гиены пятнистые! – выругался фараон. – Как не подали? Как не подвезли? Ух, и получит у меня палок Руководитель Перевозок! Я ему, неплодородному, с утра сказал: подъехать в каменоломни и распорядиться насчет блоков на запад. Вот ведь мозги дырявые! Уволю к Апоповой матери!
Он обернулся к племяннику и пожаловался:
– Видишь, Хемиун, каково нам, фараонам, приходится? Крутишься с утра до вечера, а толку никакого. Понадеяться буквально не на кого. Все вопросы нужно решать самому.
Зодчий потупил взгляд. Он чувствовал себя неловко, хотя дядя ругал вовсе не его.
– Обед хоть рабочим привезли? – грозно спросил Хуфу. – Чем сегодня людей кормить?
Надсмотрщик загнул мизинец:
– На первое – вяленая рыба, на второе – лепешки…
– Вчерашние? – уточнил фараон.
– Позавчерашние, – успокоил его Надсмотрщик. – Черствые уже.
– Хорошо, – кивнул Хуфу. – Из овощей что?
Надсмотрщик пугливо покосился на Хемиуна.
– Фасоль? – неуверенно сказал он.
Главный Архитектор кивнул:
– А также – редька, тыква, огурец… Что там еще?
Фараон недоверчиво посмотрел на племянника.
– Точно? Не врешь? – переспросил он. Уже не раз бывали случаи, когда овощи уходили налево.
– Клянусь Аписом! – не моргнув глазом соврал Хемиун.
– Смотри у меня, – пригрозил Хуфу. – Начнут рабочие болеть – шкуру спущу. Включи в дневной рацион лук и чеснок – для профилактики. А лидерам к концу смены поставь пиво за мой счет. И повели отразить на каменной стеле, сколько всего съели и выпили за двадцать лет строительства. Та-ак… – пот градом катил по его лицу. – Какие еще вопросы?
– По строительству Великой_Пирамиды все вопросы на сегодня закрыты, – доложил из-за спины фараона Секретарь-Писец, пробежав глазами дежурный папирус. – Тут только домашние и государственные дела. Но… – он с трудом разобрал небрежно нацарапанный иероглиф. – К вам на сегодня записалась депутация из жрецов.
– Пта! – стукнул себя по лбу фараон. – Совсем забыл! Надо пир на вечер заказать. Запиши и отправь во дворец курьера. Который час?
Хемиун воткнул в песок измерительную палку и изучил ее тень.
– Двадцать семь – сорок две минуты четвертого, дядя. Часы немножко отстают, потому что здесь наклон.
Хуфу сокрушенно покачал головой:
– Ну вот. Не успеваю царице новые сандалии заказать. Опять скандал будет. Слышь, Хемиун, у тебя транспорт какой есть? Тогда я на твоих носилках поеду, а свои пошлю к купцам из Джахи за обувью.
Вдруг фараон подпрыгнул. Песок под его ногами зашевелился.
– Что такое? – Хуфу испуганно отскочил в сторону.
– Диверсия! – побледнел Хемиун. И тоже отпрыгнул.
– Ящерица, – успокоил Надсмотрщик. – У нас этих тварей хватает.
В песке образовалась небольшая воронка. Она пульсировала и расширялась.
– Или суслик, – задумчиво предположил Секретарь-Писец, большой любитель и знаток природы родного края. – А может, крот?
В этот момент из песка высунулась человеческая рука со скрюченными пальцами. Хуфу успокоился:
– А, казнили здесь кого-то… Что ж так плохо закопали?
Хемиун покачал головой:
– Да у нас с прошлого Разлива никого серьезно не наказывали. Палками побьем маленько – и все дела.
Рука пошевелила пальцами и начала быстро вытягиваться вверх. Мужчины внимательно смотрели на нее. Она была какая-то нездешняя. Особенно ногти. Длинные, ярко-красные, будто на них запеклась кровь.
– Может, это грешник из Дуат? – высказал свою версию Секретарь-Писец. – В старых папирусах упоминаются привидения, в которые превращаются неуспокоившиеся «Ах». Обычно они появляются в домах, во дворцах, бродят около мастаб. Притом исключительно ночью. Но чтобы днем и среди песков…