– Моя жена, – представил фараон.
– Очень приятно, – расцвела Карга. – У вас просто золотые руки. Всюду такой порядок. Так чисто и красиво.
– И мне очень приятно, – просияла царица. – Я столько о тебе слышала!
– Моя жена, – повторил Хуфу.
Карга недоуменно оглянулась. Болезненно морщась, в кресле полулежала женщина с цветущим румянцем на лице.
– Так это вы жена? – бросилась к ней Марь Иванна. – Очень приятно. Я говорю, руки у вас золотые…
– Ой, – простонала царица. – Мои бедные руки. Их так ломит… А ноги… И здесь, в правом боку, такое колотье…
– Моя жена, – еще раз сказал фараон, когда в дверь впорхнула улыбчивая молодайка в задорных кудряшках.
Лицо Марь Иванны вытянулось.
– Здрасьте, – прощебетала молодайка, и в Прохладительной сразу стало тесно и шумно. – Так это тебя из песка выкопали, да? Вот ведь как бывает: идет человек, ничего не замечает, вдруг кто-то вылезает из-под земли… Бегемота можно родить, честное слово. Мне подруга недавно рассказывала такую историю…
– Помолчи, Кукушка, – поморщился Хнумхуфу. – Дай человеку в себя прийти.
– А я разве что-то говорю? – оскорбилась Кукушка. – Молчишь – плохо, говоришь – тоже плохо, тебе не угодить. Скажи лучше, сандалии принес?
– Привезут с минуты на минуту, – пообещал фараон.
– Ну вот, – Кукушка бурно задышала. – Я, видите ли, много разговариваю. А попросишь тебя что-нибудь сделать для дома – не дождешься. Посмотри, в каком старье я хожу! – и она кокетливо выставила вперед миниатюрную ножку в золоченом шлепанце.
– Ой, – донеслось из кресел, – тебе хорошо, а я вообще ничего не могу обуть – так все вспухло. Вот… уже и в ухе стреляет…
– Ну что мы, сестры, все о печальном да о печальном, – женщина, хлопотавшая у вазы, небрежно выбросила за окно готовый букет и принялась составлять другую композицию. – Великий Господин весь день работал, устал и пришел домой не для того, чтобы выслушивать наши жалобы. Создадим ему условия для отдыха, уют, настроение… А за это, сестры, – она умильно покосилась на фараона, – Великий Дом будет нам благодарен и подарит много, много сандалий…
Карга растерянно переводила взгляд с одной женщины на другую.
– Уточните, гражданин царь, которая из них ваша настоящая, я хочу сказать, законная жена, – потребовала она.
Женщины рассмеялись.
– Все, – удивился фараон. – А что, мало? Но у нас как-то не принято иметь больше трех жен…
– Боже, какая дикость и отсталость! – ужаснулась Марь Иванна. – Держать в доме гарем!..
Хуфу обиделся:
– Жены – это святое. Царицы! А гарем у меня в отдельном флигельке…
Марь Иванна раскрыла рот, но ее опередила Кукушка:
– Так вот, сегодня я забегала в гарем, и что мне там рассказали!..
– О-хо-хо! – простонала больная. – Мне бы сил хоть до постели добраться, не то что по гаремам бегать…
– Кстати, о постели, – ласково сказала жена с цветами. – Не желает ли прилечь Владыка Обеих Земель? Я так убрала его Спальные Покои…
Марь Иванна схватилась за голову.
Дверь отворилась.
– Девочки, к вам можно? – раздался чей-то бас, и тяжелой кавалерийской походкой в зал вступила низкорослая угрюмая женщина. – А, и ты тут, – бросила она фараону и похлопала его по плечу. – Все правишь?
Хнумхуфу просиял.
– Кемсит, – засуетился он. – Радость моя! Разреши представить тебе…
Кемсит небрежным жестом остановила его. Подойдя к Марь Иванне, она пренебрежительно оглядела гостью с головы до ног и процедила:
– Вкус тебе совсем изменил, Хуфуша. Где ты это выкопал?
– В песке, – с готовностью объяснил царь. – Около стройки. Секретарь-Писец говорит, что она откуда-то из другого времени.
– Хм, – пожала плечами Кемсит. – Ничего особенного. А ты уже на цыпочках перед ней бегаешь.
– Но позвольте! – возмутилась Карга. – В каком тоне вы беседуете с учителем?! Да и с фараоном тоже! Безобразие! Кто вы, собственно, такая?
Женщина расставила ноги и уперла руки в боки.
– Жрица я, – заявила она. – Служу богине любви. Небесной Хатор. Рога видишь? – Она наклонила голову, и Марь Ивана, в самом деле, разглядела среди копны волос маленькие рожки. – Так что – с кем как хочу, с тем так и говорю. А ты вообще молчи.
– Она права, – шепнула Карге на ухо царица с цветами. – Знаешь, какая Кемсит образованная? А талант!
– Дура она, – шепнула в другое ухо Кукушка, – но лучше с ней не связывайся…
– О-хо-хо… – простонала больная. – Извини, Кемсит, что сразу не приветствовала тебя, не могла языком пошевелить. И зубы ноют, сил нет…