– Опять наклюкался, – как всегда в минуты раздражения, Осирис пожелтел. – А что это за публика с тобой?
– Это? – Сет оглядел всю компанию и оскалил ослиные зубы. – Это мои с-ссоумышленники и д-д-друзья. Что ты злишься, б-б-брат? Мы принесли т-т-тебе подарок. Наливай!
И, не дожидаясь приглашения, он опрокинул полную чашу вина.
– Эй! Заносите п-подарок!
Друзья Сета с трудом протолкнули в дверь новенький, богато изукрашенный саркофаг.
– Ой, какой славный! – всплеснула руками Исида.
– Последняя м-модель, – похвастался Сет. – Ручная р-работа!
При виде такого роскошного подарка Осирис довольно почернел.
– Спасибо, брат… Ну что ты? Такие траты…
– П-пустяки, – отмахнулся Сет и снова икнул. – Д-для т-тебя мне ничего не жалко. В-вот только б-б-оюсь, впору ли он п-придется? Потому что заказывал без п-п-примерки. Вдруг кор-ротковат или узковат? Эй, снимите крышку!
– Право, не знаю, – сконфузился Осирис.
– Пр-римеряй, пр-римеряй! Если не подойдет, отдам подогнать. – И Сет снова икнул.
Гости отодвинули в сторону обеденный стол и сгрудились вокруг саркофага, выжидательно поглядывая на Осириса.
Он аккуратно снял корону и передал ее жене. Потом скинул сандалии и обвел гостей смущенным взглядом.
– Жалко, понимаете, обновку пачкать, – объяснил бог, укладываясь в саркофаг и скрещивая на груди руки.
– Не ж-жмет? – заботливо поинтересовался Сет.
Осирис поворочался, устраиваясь поудобнее.
– По-моему, немного мелковат, – виновато заметил он.
– А мне кажется, в самый раз! – проревел Осел и сделал знак соумышленникам.
Осирис не успел ничего сказать, как оказался под тяжелой гранитной крышкой.
– Ах, Сет! Немедленно прекрати! Это уже не шутки! – всполошилась Исида. – Мой муж боится замкнутого пространства!
– Ха-ха-ха! – зловеще расхохотался Ослиноголовый. – Ему больше нечего бояться!
Дружки коварного бога живо опрокинули на саркофаг чан с расплавленным свинцом, и металл мгновенно затвердел.
– Ах! – Исида покачнулась и медленно осела на пол. – Измена! Люби…
Сознание покинуло ее.
Отодвинув ногой бесчувственное тело женщины, Сет велел подручным утопить гроб в Ниле. Что те с радостью и исполнили.
– Теперь Исида моя! – Осел довольно потирал копыта. – А Нефтиду я отправлю к родителям. Пускай сами с ней живут.
Долгих три месяца пробыла Исида без сознания. А когда очнулась, начала оплакивать невинно убиенного мужа. Каждое утро она приходила на крутой берег Нила, распускала свои чудесные волосы, и прозрачные слезы капали в мутную илистую воду. И далеко окрест разносился ее жалобный голос:
– Небо смешалось с землей. Тень легла на землю. Сердце мое горит от злой разлуки…
Из зарослей папируса к Исиде незаметно подкрался Сет. Он присел на камешек, пожирая богиню глазами.
– Оба наши города разрушены, перепутались дороги, – продолжала стенать Исида. – Я ищу тебя, потому что жажду видеть тебя. Я тоскую по твоей любви ко мне. Приходи! Не будь так далек от меня!
– Я здесь, моя птичка! – выпрыгнул на тропинку Сет. – Теперь между нами больше нет преград! – продолжал он, умильно глядя на богиню. – Нефтиду я отправлю к мамаше, ты станешь моей женой, и мы вместе будем владеть Египтом.
Исида в ужасе отпрянула.
– Убийца! – воскликнула она. – Тебе не видать меня, как своих ослиных ушей! Пошел вон, скотина! Мерзость для богов!
– Ах, вот как ты заговорила! – злобно прищурился Сет. – Смотри, как бы не пришлось пожалеть о своих словах! Не хочешь добром, станешь моей силком!
И он протянул к несчастной руки. Исида вскочила и опрометью бросилась вдоль берега. Кудри ее развевались на ветру. Сет кинулся за ней.
– О, Осирис! Защити меня! – взмолилась красавица-вдова, едва переводя дух.
– Иа! Иа! – слышала она за спиной зловещий крик Осла и даже чувствовала его зловонное дыхание.
– Прощайте все! – раскинув руки, возопила Исида. – Я умираю!
Внезапно Ослиноголовый остановился как вкопанный. Растерянно и испуганно он смотрел на Реку. Между ветвями прибрежного кустарника было видно, как по поверхности воды, вопреки всем законам физики, легко скользит гранитный саркофаг, запечатанный свинцом.