У Петули мурашки побежали по телу, столько безысходной тоски слышалось в вое могущественного бога кладбищ.
– Извини, – сказал Анубис, от души навывшись. – Не мог удержаться. Накипело. Да что я со своими проблемами! Твое положение сейчас еще хуже. Ну ладно, в Мемфисе ты будешь торговать. А жить где?
– Об этом я пока не думал, – пожал плечами Бонифаций.
– А зря. Кто о тебе позаботится, кроме тебя самого? У человека должна быть крыша над головой, живой он или мертвый. Слушай, – оживился шакал, – может, у меня останешься? Я тебе славную могилку подыщу. Просторную, со всеми удобствами.
Петуля с опаской покосился на своего нового приятеля. Сразу вспомнил, чем тот питается. И вообще, в могилку как-то не хотелось.
– Стеснять тебя неудобно, – стараясь не обидеть Анубиса, ответил он и подивился собственной изворотливости. – Но за заботу спасибо.
– Смотри-смотри, предлагаю от чистого сердца. Впрочем, я тебя понимаю. Вы, живые, любите свет, роскошь, а у меня здесь, – бог обвел рукой кладбище, – скромно, зато чистенько. Бедно, но честно.
Бонифацию стало совестно. Ему захотелось сделать для Анубиса что-то такое… такое…
– Пива хочешь? – пылко предложил он, вытаскивая кувшин из-за камня. – Попробуй. Хорошее, свежее…
– Разве что глоточек, – в руках у бога неизвестно откуда появилась мисочка, и он с удовольствием стал лакать из нее пиво, пока кувшин не опустел. – Ой, а мне и угостить тебя нечем, – облизнулся он напоследок.
– Да я не голодный, – отмахнулся Петуля. – Ничего мне не надо.
– Нет-нет, я твой должник, – оскалился шакал. – Мне тоже хочется сделать для тебя что-нибудь приятное. Редко встретишь бескорыстного человека, который вот так просто готов отдать последнее и ничего не требует взамен, – он с головы до ног оглядел Петулю. – Придумал!
Анубис щелкнул пальцами, и Петуля с изумлением посмотрел на свои сияющие коленки.
– Блин! – только и смог вымолвить он. – Кайф!
– Нравится? – шакал переливался от радости всеми цветами радуги. – Очень удобно в темноте, правда? И совсем недорого.
Бонифаций оторопел. Он не понял – подарок это или что?
– Я… это… – пробормотал он. – У меня денег нет.
– Какие могут быть счеты между друзьями? – нежно прогавкал шакал. – Ведь мы же друзья, правда? И ты меня выручишь когда-нибудь в трудную минуту.
– Конечно, – горячо подтвердил сияющий Бонифаций. – Классный ты мужик, Анубис. Да я за тебя…
Долго еще озарялось кладбище двойным свечением новых друзей. Долго еще вели они задушевные разговоры. Так и задремал Бонифаций, почесывая собачью голову, лежащую у него на коленях. Так и заснул бог кладбищ у ног шестиклассника из далекого будущего.
– Пи-у-уи! – пугливо шарахались летучие мыши от мягко переливающихся тел. – Пи!
Глава 4. Рабовладелец Петуля
– Налетай, торопись, покупай живопиись! – орал Петуля, стараясь привлечь покупателей. – Импортные амулеты по ценам ниже рыночных! Лечебное мумие по египетским патентам! Помогает от всех болезней сразу да еще от сглазу!
Его крики сливались с голосами прочих торговцев. Базар был таким огромным, что, казалось, весь Мемфис собрался здесь, чтобы продавать и покупать, толкаться, торговаться, глазеть на заморские диковинки и обмениваться свежими новостями.
На бронзовых крючьях качались свежеободранные туши. В корзинах трепыхалась, переливаясь перламутровой чешуей, только что выловленная рыба. Осы кружили над грудами сочного винограда, сахарного инжира, вяленых фиников. Сводил с ума запах свежеиспеченного хлеба, ломились подносы от лепешек, пирогов и пряников. Пенилось в кувшинах пиво, рекой текло багряное сладкое вино.
Как разноцветные флаги, развевались на ветру ткани – от грубой парусины до тончайшего виссона, и бродячие портные тут же шили на заказ любую одежду из любого отреза. Женщины бросались от одного прилавка к другому, от продавца к продавцу, скупая баночки с притираниями для вечной молодости, краску для глаз, щек и губ. Ослепительно сверкали лотки с драгоценностями: серьги и подвески, браслеты для рук и ног, ожерелья, наборные воротники, золотые цепочки… На круглых болванках рядами стояли парики на любой вкус, цвет и размер, попроще на каждый день и роскошно завитые, со сложными прическами – для праздников.
Купцы-евреи хватали прохожих за полы, предлагая пощупать шелковистое руно нежных овечек, взращенных в долине Иерихона. Толстогубые нубийцы, сверкая белоснежными зубами на черных лицах, показывали каменные ножи для бальзамирования, ароматные смолы – мирру, ладан, кассию – и большие прозрачные камни с необычайно острыми и твердыми гранями. Крутились гончарные круги, и под руками мастеров из бесформенных комков глины вырастали стройные узкогорлые кувшины. А ювелиры на переносных маленьких горнах щипцами вытягивали из слитков золотую проволоку и свивали ее в затейливые кольца. На небольшом помосте в центре базара немыслимо изгибалась обнаженная плясунья, а слепой старик бубном отбивал такт. Глотал огонь и вынимал из уха монету заезжий фокусник. Предлагали свои услуги плакальщики. А писец за низким столиком составлял для всех желающих жалобы, прошения и доносы.