– Блин, – хмуро отвечал молодой человек. – Такая девчонка была… Даже не простились. Ладно, посылай и меня.
– Куда на ночь глядя? – принялся уговаривать его Пьер. – Утро разумнее, чем вечер. Неспа?
– А че мне здесь спать? – отказался Бонья. – Че здесь делать? Домой пора. Давай, – сказал он мне упавшим голосом, – читай свою картинку.
Я не смел его удерживать. И ты понимаешь, любезный брат, почему.
– Оревуар, мсье, – попрощайся я и пожал руку Бонья.
– Прост чай, – старательно перевел ветеран. – Привет Маша.
– Блин! – воскликнули мы одновременно с Пьером, оказавшись в полной темноте.
И я велел зажечь свечи. (…)
Часть четвертая
Глава 1. Младенец в корзине
– Только обязательно передай Спинозе, чтоб догонял, – строго повторила Катя Таньке Булановой и проворно заползла в пирамиду. Внутри было темно и пыльно. – Апхи!
Геракл зажмурилась. Воздух вдруг стал другим – горячим и влажным. Девочка открыла глаза. Над нею покачивались пальмы. Где-то невдалеке журчала вода.
– Ура! – вскочила Катя. – Получилось!
Она огляделась по сторонам. Вокруг росли фикусы и олеандры, только не замученные, как в школе, а большие, как в лесу. И не из кадок, а прямо из земли. Слева тянулись заросли камыша. Там крякали невидимые утки. Небо было ярко-синим, а солнце так светило, что пришлось скинуть спортивную куртку.
– Витя! – позвала девочка. – Ау! Где ты?
Спиноза не отзывался.
– Вечно он тормозит, – недовольно проворчала Катя. – Или очки отыскать не может, или уселся что-нибудь изучать. Лез бы в пирамиду скорее, поизучали бы вместе, – и она с неподдельным научным интересом уставилась на комара, который как раз пил кровь из ее бицепса. Комар был большой.
Послужив науке, комар улетел, тяжело хлопая крыльями, а Геракл послюнявила место укуса и на всякий случай снова позвала:
– Витя! Спиноза! Я здесь!
Фикусы зашуршали. Олеандры закачались. Листья раздвинулись, и оттуда высунулась чья-то пятерня.
– Ну наконец-то, – сварливо сказала Геракл. – А я уж тебя заждалась.
Но в кустах оказался не Спиноза. На тропинку вышла лысая и совершенно голая девочка, бряцая сверкающими браслетами на руках и ногах. Она исподлобья посмотрела на Катю и нараспев произнесла:
– Маасен пет, маасен та, мака мебсен эр маау.
– Чего? – переспросила Геракл.
– Мака мебсен эр маау, – повторила девочка.
– А попроще нельзя? – обиделась Катя. – Я ничего не понимаю.
Тут в воздухе что-то щелкнуло, и неизвестно откуда раздался приятный женский голос:
– "Они видели небо, они видели землю, и их сердца бились храбрее, чем у львов". Древнеегипетская народная песня, – объявила невидимая переводчица.
– Спасибо… – растерянно поблагодарила Катя.
– На здоровье, – раздраженно ответил голос и отключился.
– Теп ке? – спросила голая незнакомка.
– Геракл я, – на чистейшем древнеегипетском языке произнесла Катя, с удивлением следя, как непривычно шевелятся ее собственные губы. – А ты кто?
– Ты что, нездешняя? – вопросом на вопрос ответила лысая.
– Наверное, – пожала плечами Катя. – Я только что научилась говорить по-вашему.
– Тогда я повелю, чтоб тебя не били палками, – успокоила девочка.
– Вот еще! – презрительно фыркнула Геракл. – Я сама кого хошь побью. С чего это ты тут развыступалась? За что меня бить?
– Ты не пала ниц – раз, – принялась перечислять лысая. – Не поцеловала мне ногу – два. Не назвала полный титул – три. И вообще, не знаешь меня в лицо. Четыре.
Она свела на спине лопатки и выпятила вперед голое пузо:
– Я – Менетеберанураритет, Любимая, Старшая, Великая, Пресветлая, Посвященная Ра, Рожденная Под Покровительством Нут, Избранное Дитя. Вот мое полное имя.
– Ну и что? – девчонка все больше не нравилась Гераклу. – Подумаешь, дитя. А я – Катя Волосюк, ученица шестого «А» класса, член секции восточных единоборств, кандидат в мастера, между прочим. И не выпендриваюсь.
– А я – дочь фараона, – хвастливо заявила лысая.
– Ну да? – не поверила Геракл. – Какого еще фараона?
– Простого, – девчонка уперла руки в бока. – Нашего. Египетского. Рамсеса Второго. Земного воплощения Гора. Владыки Верхней и Нижней Страны. Папа мой – царь, а мама – царица. Что, съела?
– Постой, постой, – оторопела Катя. – Ты что, хочешь сказать, я в Египте?